— Привет, — неловко пробормотала я, отводя взгляд.
Я видеть уже не могла, но полагала, что Гарретт в ответ на появление друга просто кивнул ему.
— Что-то произошло? Я чему-то помешал? — с хитрой ухмылкой спросил новоприбывший, чем вызвал сильнейший приток крови к моему лицу. Я хотела бы выбежать на улицу, но это бы выглядело только подозрительнее, поэтому пришлось просто смерить его злым взглядом.
Он захихикал, обратив внимание на мое красное лицо, но додумался промолчать.
— Ты что здесь забыл? — рассерженно спросила я с наездом.
— Хотел увидеть ребят! Неужели от меня это настолько неожиданно? — Питер не терял своего веселого расположения духа и все продолжал дурачиться. Меня это по-своему даже радовало, таким образом он хотя бы немного, но снял висевшее между мной и Гарреттом напряжение.
В это момент с кухни вышла Эмили и сначала радостно всем улыбнулась, но потом строго нахмурилась.
— Вы молодцы, конечно! Я всех вас рада видеть, но почему это вы встали у дверей и распугиваете посетителей? А ну быстро зашли внутрь и сели как порядочные люди! — девушка сурово нас отчитала. У меня от такого непривычного ее тона даже мурашки побежали по коже.
Никто ничего возразить не посмел, и мы как нашкодившие детишки сделали так, как велела мамочка.
Несмотря на то, что мы уже посетителей не отпугивали, стоя в дверях, они все равно как-то не торопились посетить кофейню. Марк вышел из кухни, немного огорченно оглядел пустой, за исключением нас троих, зал, развел беспомощно руками и подсел к нам.
— Эх, понедельники никогда не были днем посещений, что уж тут поделать, — сокрушенно произнес он, опускаясь в кресло.
— С самого утра никого? — озадаченно спросил Питер.
— Нет, было человек пять за весь день. Ничего страшного, такое время от времени случается. Гарретт, может сыграешь? Твоя музыка всегда посетителей притягивает, — шутливо попросил Марк, но парень немного нахмурился в ответ на просьбу.
— Я могу, конечно, но у меня нет идей насчет песен, — растерянно пробормотал он таким голосом, словно чувствовал вину за то, что не может с радостью согласиться.
— Расслабься, парень. Я просто шучу. Не очень удачно у меня сегодня получается острить, — неловко выдохнул мужчина, озабоченный, как бы Гарретт вновь не принял все на свой счет.
— Ребят, что-то случилось? Вы все сами не свои, — Питер казался встревоженным нашим странным поведением. Я его за это винить не могла, мы действительно были как в воду опущенные.
— Да нет, все в порядке. Просто немного поспорили с Гарреттом. Я слишком сильно настаивал на своей точке зрения, — объяснил все Марк, все еще чувствуя себя ответственным за реакцию музыканта.
— А о чем хоть спор был?
— Я предложил Гарретту организовать концерт. Один наш постоянный посетитель несколько раз был здесь, когда парень играл и ему так понравилось, что он предложил помощь с этим делом. А он что-то вроде организатор всяких таких мероприятий.
— Да это же прекрасно! О чем же спорили? В какой последовательности поставить песни или какое должно быть освещение? — шутливо предположил Питер, весь сияя от восторга по поводу этой новости.
— Пит, о чем ты? Никакого концерта не будет, — жестко отрезал главное лицо всего действия.
Парень озадаченно оглядел серьезного и мрачного Гарретта и задал самый простой из возможных вопросов:
— Но почему?
— Потому что я не имею на это права.
— Кто тебе это сказал?
— Никто, я знаю, что не могу этого сделать, — несмотря на вполне определенный ответ, парень внезапно начал выглядеть растерянным, словно его собственные слова не вязались с чем-то в его голове.
— Откуда ты это знаешь, Гарретт? Кто тебе это сказал? — Питер требовал от парня четкого ответа, который тот, по-видимому, дать не мог.
— Я не знаю. Мама говорила, что за мою музыку никогда не будут платить, — наконец-то неуверенно ответил он.
— Гарретт, мы с тобой это уже обсуждали. Взгляды твоей матери на твое творчество ошибочны и не являются правилом. Ты можешь делать все, что сам глубоко в душе считаешь за правильное, что не пересекается с твоими принципами, совестью и моральными установками. И ты, и я прекрасно знаем, что вознаграждение за творчество ничему из этого не перечит. Скажи мне еще раз, Гарретт, почему ты не можешь позволить себе согласиться на концерт? — я наблюдала за развивающейся сценой чуть ли не с открытым ртом. Кажется, у меня начали появляться догадки, чем именно Питер зарабатывает на жизнь.
— Я боюсь, что мои родители окажутся правы в своих убеждениях. Пока я играю, ничего не требуя взамен, люди могут быть добры ко мне и принимать мое творчество. В конце концов мы имеем склонность с радостью пользоваться тем, что получаем бесплатно. Я боюсь, что, если попрошу награду за свою музыку, окажется, что она действительно никому не нужна и я лишь бездарный, неблагодарный бездельник, каким считают меня родители, — парень пробормотал все это тихо и с болью в голосе, что не было удивительным, ведь он по сути прямо сейчас находился на сеансе с психотерапевтом, которому изливал душу.
Так как я всегда думала, что подобные встречи должны быть тет-а-тет, я чувствовала себя достаточно неловко. В то время как Марк и Эмили выглядели привыкшими и внимательно слушали.
— Я предлагаю тебе компромисс. Мы все вместе с помощью упомянутого благодетеля организуем концерт, но мы не будем устанавливать обязательную оплату за вход. Пусть каждый желающий даст столько, сколько пожелает нужным. Можем даже сбор средств организовать после концерта, чтобы они уже по факту оценили, насколько ценно для них твое творчество. Как тебе такое предложение? — Питер наклонился вперед ближе к парню, доходчиво объяснив свою идею.
Гарретт заинтересованно вскинул голову, я напряженно следила за развитием событий, в душе надеясь, что он примет предложение, потому что мне оно казалось абсолютно идеальным выходом из ситуации.
— Это я готов обдумать, — наконец вынес вердикт музыкант и мы все выдохнули с облегчением.
========== XI. ==========
После того, как в компании воцарились мир и согласие, Эмили с Марком отправились делать напитки, а Питер присоединился под предлогом узнать, каким именно образом Эмили варит американо, что он каждый раз получается таким потрясающе ароматным. Но мне, честно говоря, казалось, что его настоящая причина — это желание оставить нас с Гарреттом наедине, чтобы я для себя прояснила только что произошедшее. Оставшийся со мной наедине парень тоже, по-видимому, понял это таким образом.
— Лайла, мы тебя напугали? Прямо как в лечебнице для душевнобольных, не правда ли? — он неловко рассмеялся, собираясь с мыслями.
— Нет, я не испугалась. Просто появились некоторые вопросы, которые мне бы хотелось прояснить, — я знала о его смущении, но никак упрощать ситуацию не собиралась. Я не могла просто замять тему. Это был не тот случай, который можно было бы проигнорировать и спокойно общаться как ни в чем не бывало.
Гарретт сокрушенно кивнул, прекрасно понимая, о чем я думаю.
— Ты права. Это не та ситуация, которую можно посчитать нормальной. Думаю, ты уже догадалась, что Питер психотерапевт? Он это не скрывает, но и не особо любит говорить при первой встрече. Сама знаешь, как люди могут думать на этот счет. Он не является моим лечащем врачом, но никогда не упускает шанса провести со мной мини сессии. И у нас с ним есть официальное соглашение, что он может спрашивать у меня что угодно и как угодно в том числе в присутствии ребят. Мне от самых близких друзей скрывать нечего. Ты само собой тоже входишь в круг моих доверенных лиц. Так, что еще я могу тебе рассказать? О том, что у меня имеются некоторые проблемы с психикой ты должно быть тоже догадывалась. Не то чтобы мне ставили какой-нибудь официальный диагноз, но у меня имеются определенные страхи, тревоги и сюжеты поведения, которые не очень подходят для описания абсолютно здорового человека. Ну в принципе и все. Людей я не убивал, жестокостью не отличаюсь, с голосами в голове не разговариваю, только если слишком скучно не станет. В целом не сильно отличаюсь от среднестатистического жителя этого города, — весь свой рассказ он сохранял немного иронично-насмешливый тон, видимо в стремлении защититься от серьезного восприятия этой не самой простой темы.