Поэтому не переживай за него слишком. Делай, что делаешь и будь рядом, но перестань брать на себя несуществующую вину. Мы ведь столько раз об этом говорили: решения, принятые другими людьми, даже если они напрямую касаются тебя и выглядят как «жертвы», все еще являются добровольными решениями этих людей и от тебя не зависят. Ты не можешь выбирать за других и говорить им как лучше. Если кто-то захотел сделать тебе такой дорогой подарок, да даже если кто-то решит всю жизнь тебе посвятить — это их сознательный выбор, и ты за него не в ответе. Поэтому перестань нагружать свою драгоценную кудрявую головушку переживаниями и беспочвенным чувством вины и помоги мне придумать, что Питеру подарить, — я мягко обхватила любимое лицо ладонями и несильно ущипнула не ожидавшего такой подставы парня за щеки.
Он притворно нахмурился и в ответ щелкнул меня по носу. Это грозило перейти в полномасштабные военные действия, если бы не обнаглевшая Анет, которая очень вовремя решила, что между нами происходит нечто требующее ее внимания. Пушистое животное с прыжка плюхнулась прямо в небольшое пространство между нашими бедрами и самодовольно взмахнув хвостом прошествовала прямо к месту, где мы с Гарреттом чуть ли не соприкасались лбами, настойчиво отодвигая нас друг от друга. В итоге она улеглась между нашими лицами да так, что мы оба утыкались носами в ее дымчатую шерстку. Нахалка довольно заурчала, а мы в голос рассмеялись. Кажется, как-то так выглядит семейная жизнь.
Неделя утекла ожидаемо быстро, учитывая добавившиеся к повседневным обязанностям хлопоты по организации не-такой-уж-и-сюрприз-вечеринки. Конечно же, о приближающемся дне рождении знали все кроме меня, включая мистера Лиетта, что было вообще-то настоящим ударом под дых.
Марк и Эмили в очередной раз предоставляли свой малый бизнес для наших нужд. Кроме того, они были и главными организаторами, если уж быть совершенно откровенными. Гарретт хоть и проявлял небывалый энтузиазм, а все-таки в таких делах был совершенно бесполезным. Но он вызвался помочь Эмили с готовкой и главное с выпечкой торта, так что никаких претензий к нему не было, да и быть не могло. Мистер Лиетт вместе с Марком заговорщически шептались, выбирая лучшие напитки и видимо планируя устроить настоящий бар с представлениями. Я практически не присутствовала при этих разговорах, но те крупицы, которые удавалось ухватить на лету, рождали тысячу и один вопрос касательно бурного прошлого моего любимого старика. Ну а моя помощь во всем этом беспределе была настолько минимальная, что в первые дни я снова повторяла свой предыдущий опыт выжидания у входной двери, так как накрывающий жаром стыд не позволял мне с полной уверенностью переступить порог. Эмили вновь приходилось практически затаскивать меня внутрь, а потом еще и читать длинные лекции о том, насколько мой мизерный вклад важен и что все присутствующие и даже по идее не знающий о происходящем именинник понимают и безмерно благодарны за то, что я умудряюсь в своем дьявольском расписании находить крохи, которые и трачу на маломальскую помощь. По большей части докупку всего необходимого и лазание по стенам в попытках достойно украсить территорию.
Вот так хаотично и протекали дни до празднества и уже накануне уставшие мы оглядели результаты своей работы и остались более чем довольны. Оставалось лишь дождаться вечера следующего дня, чтобы убедиться в валидности наших стараний. А именно в том, что звезда дня оценит по достоинству все что было сделано с огромной любовью и вниманием прежде всего к нему самому.
========== LX. ==========
Все было готово и каждый занял прописанную позицию. В лучших традициях сюрприз-вечеринок мы выключили свет во всем помещении и спрятались кто где с хлопушками, чтобы в ответственный момент выскочить и ошарашить именинника дружными возгласами. Все шло по плану ровно до того момента, пока вышеупомянутый именинник не вошел в погруженную во тьму кофейню с возмущенным возгласом «Да сколько можно-то? Каждый год одно и то же, а мне потом еще пару месяцев себя успокоительными отпаивать! Давайте уже, выскакивайте». И только после озвученного позволения, Марк включил свет, и мы не потерявшие ни грамма энтузиазма накинулись на парня вместе с поздравлениями и фейерверком из конфетти. Бедный Питер во время этой мини-атаки стоял, прикрывая голову и сжавшись словно подвергаясь бомбардировке. Ну, в целом так оно и было.
Дальше вечеринка пошла уже без подобной жестокости по отношению к звезде вечера. Даже наоборот, он выглядел более чем довольным нашими стараниями, а какие-то вещи даже восторженно комментировал. Таким образом была оценена моя настенная фреска, изображавшая широко известный анекдот про капитана Фрейда и юнгу Юнга, черничный пирог Гарретта, сахарное печенье Эмили и импровизированный бар Марка и мистера Лиетта. Каждый организатор данного празднества постарался на славу и получил свою дозу похвалы от благодарного именинника. Все шло замечательно и можно было позволить себе расслабленно выдохнуть, хотя бы на один вечер погружаясь в атмосферу семейного тепла и беззаботности. В этот момент не имело значение, что будет завтра, послезавтра, через неделю, месяц или год. Главное, что сейчас все было хорошо и этого достаточно. Заботы, страхи и переживания не существовали тем вечером и каждый из присутствующих чувствовал это. Все просто наслаждались временем, проведенным вместе. Впитывали в себя все эти ощущения и воспоминания, чтобы греть себя холодными днями приближающейся зимы, напоминая, что и посреди ледяной пустыни существует теплый островок спокойствия и любви, где тебе всегда рады.
Пока Марк и мистер Лиетт разглядывали бутылки с напитками варьирующейся крепости, обсуждая что и с чем лучше смешивать, я отправилась помогать Эмили, которая выносила из кухни последние блюда. Вместе мы в два захода закончили сервировку стола и все дела были завершены, оставалось только насладиться едой домашнего приготовления. Глава нашего разношерстного семейства настойчиво звала всех к столу, и никто не смел противиться воле сердобольной женщины, поэтому через пару минут все заняли свои места. Шампанское было разлито, блюда разложены по тарелкам, а за столом царил восторженный шум из довольного мычания, комплиментов шефу и позвякивания посуды. Эмили одарила всех теплой материнской улыбкой и со смущением призналась, что для нее нет большего счастья, чем готовить для своей семьи. В ответ на эти трогательные слова сидящий рядом Марк ласково сжал руку жены, улыбнувшись с такой любовью в глазах, что мне даже неловко стало наблюдать за ними и я перевела взгляд на стол, с недоумением замечая, что мы забыли поставить Эмили бокал для шампанского.
После ужина опять-таки в лучших традициях деньрожденных вечеринок было запланирована раздача подарков.
Первым по правилу старшинства вызвался дарить мистер Лиетт. Старичок на секунду исчез в служебном помещении, а потом появился с массивной коробкой в руках, которую нес на чистом энтузиазме. С трудом поставив ее на пол перед именинником, старик кряхтя разогнулся, но с таким победоносным видом, что никому бы и в голову не пришло как-то намекнуть, что в его-то возрасте такие тяжести таскать не лучшая идея. Вместо это мы все подошли поближе, окружив заинтересованного Питера, который пока что не торопился открывать упакованную в красивую темно синюю подарочную бумагу коробку.
— Давай уже, сынок. На эту красотку нужно смотреть без всякой мишуры, — поторопил его в итоге нетерпеливый старик.
Питер послушался и аккуратно высвободил подарок из лишнего декора. Под ним находилась самая простая картонная коробка без каких-либо обозначений. Нужно было идти дальше.
Дальше тянуть парень не стал, и когда изнутри картонного контейнера показалась поверхность винилового проигрывателя, не смог сдержать взволнованно-восторженного выдоха.
— Боже, только не говорите, что это… — начал он, задыхаясь от переполнивших его легкие чувств.
— Именно так, Pioneer PL-70LII. Самый настоящий раритет. Без связей достать эту драгоценность сейчас невозможно, но ваш покорный слуга обладает всеми необходимыми знакомствами, — мистер Лиетт самодовольно кивал на каждое свое слово. И хотя свойственное старику самолюбование иногда могло вызывать лёгкое раздражение, в этот раз стоило отдать ему должное. Он не на пустом месте собой гордился.