— Ты так мило отрицаешь, что тоже волнуешься за меня, — он улыбнулся своей самой противной искренней улыбкой и я снова покраснела и уже собиралась возмутиться, но он продолжил: — Иногда мне приходится возвращаться домой к родителям, они живут в десяти часах езды отсюда. Не могу точно сказать почему, просто иногда это единственный возможный для меня вариант.
Я с недоумением посмотрела на него, а он опустил голову и рассматривал асфальт под ногами. В моей голове не укладывались его слова. Было понятно только то, что его отношения с родителями были гораздо сложнее, чем я предполагала.
— Но теперь-то ты вернулся, правда? И в ближайшее время больше не пропадешь? Только не начинай себе ничего придумывать, мне нет до тебя дела. Но Эмили и Марк очень переживают за тебя и это не хорошо с твой стороны так с ними поступать.
— Да, я знаю, что доставляю им много хлопот. Мне очень жаль, что со мной так тяжело, — похоже своими неосторожными словами я надавила на его больное место и словно выключила яркую лампочку по имени Гарретт. Мне стало так тошно от его поникшего вида, что я постаралась найти самые поддерживающие слова, которые только могла родить моя черствая душонка.
— Слушай, ты не думай, что им было бы лучше без тебя или что-то такое. Я знаю, что какой бы проблемной занозой ты ни был, они любят тебя именно таким и ни за что бы не променяли ни на кого другого. И вообще, вовсе ты не проблемный, а очень даже… — но мою невразумительную речь прервал звонок телефона, доносившийся из моей сумки. — Черт, я совсем забыла, что опаздываю!
— Беги, Лайла. И спасибо тебе за такие добрые слова, — своим мягким голосом парень остановил мои панические попытки найти телефон и придумать отговорку, почему я так запоздала.
Я серьезно посмотрела ему прямо в глаза и только после того, как убедилась, что лампочку я всего лишь неловким движением на мгновение погасила, а не разбила, я кивнула и сказала:
— Прости, совсем забыла, что мне сегодня надо в лабораторию сразу после учебы. И кстати перестань уже выслеживать меня в парке. Давай завтра нормально встретимся у ребят, хорошо? Завтра в пять, договорились?
Он с улыбкой кивнул, и я наконец-то смогла помчаться на всех скоростях к моему научному руководителю, который скорее всего уже был в бешенстве. Но это не играло для меня никого значения, потому что самое важное уже случилось, и такая мелочь не могла затмить теплых ореховых глаз, мелодичного голоса и самой заразительной улыбки на свете, которых мне так сильно не хватало.
========== VII. ==========
В без пятнадцати минут пять я стояла у дверей такого родного заведения, неловко переминаясь с ноги на ногу. Приходить сюда каждый день к Марку и Эмили было совершенно естественно и правильно, но сегодня главным участником был Гарретт и действительно прийти значило бы для меня окончательно и бесповоротно войти в его жизнь.
Я все никак не могла для себя решить, насколько я была готова к такому серьезному решению. По личным причинам я достаточно долго избегала любых близких отношений и этот шаг разрушил бы все мои стены, выстроенные с таким трудом и трепетом.
Время уже близилось к пяти, а я так и не сдвинулась со своего места и не знаю, что я бы сделала в итоге: осталась бы стоять или сбежала, если бы не выглянула Эмили, вытаскивая меня из болезненных сомнений.
— Дорогая, ну заходи уже. У меня сердце кровью обливается на тебя смотреть.
Если я и ждала какого-то ответа или знака, то это он и был и я, собрав все свое мужество, шагнула все-таки внутрь, наперекор всем своим страхам и убеждениям.
Внутри пустовало, что не было удивительным, так как ребята брали выходной на два дня, один из которых так великодушно согласились потратить на совместные посиделки с вернувшимся Гарреттом.
Мы прошли вглубь заведения, где я уже чувствовала себя постоянным посетителем. Главный герой вечера сидел не на привычным для меня месте в углу, а на одном из пяти кресел вокруг длинного кофейного столика в центре зала.
Он был занят дружеской беседой с Марком, поэтому не сразу заметил, как мы вошли и у меня было немного времени понаблюдать за ним со стороны.
Каждый раз, когда я смотрела на него ощущался как самый первый. Только больше меня не охватывало раздраженное недовольство его деликатными и такими гармонично красивыми чертами лица, потому что узнав его лучше, я не видела больше только их. Я начала замечать каждую крошечную деталь, которая делала его самым цепляющим человеком на свете.
То, как он убирает вьющуюся прядку с лица каждые несколько минут, сам того не замечая. То, как робкий солнечный лучик освещает его глаза, превращая глубокий цвет темного дерева в хрупкий янтарь. То, как даже самая невесомая радость являет свету две отчетливые ямочки самой светлой улыбки в мире. То, как созвездия маленьких родинок на его лице формируют целую вселенную, в которой легко увязнуть, а выбраться уже невозможно.
Рассматривать его, не проваливаясь в огромную яму смущения, было практически невозможно, потому что он никогда не отводил надолго взгляд. Вот и сейчас он слишком быстро заметил нас и все мне испортил.
Гарретт радостно заулыбался, и все мои сомнения показались такими глупыми и ребяческими, что мне даже стало стыдно.
Мы с Эмили присоединились к мужчинам за столом. Я тепло поздоровалась с Марком, самым добрым и надежным человеком на свете, единственным во всем мире мужчиной, который мог заслуживать такую волшебную жену как Эмили.
— О чем вы тут без нас болтали, мальчики? — весело начала девушка, потому что после всех приветствий нить разговора как-то затерялась.
— Да так, рассказывал нашему потеряшке, где можно пофокусничать, чтобы накопить на новую подружку, — Марк засмеялся, очень довольный тем, как построил предложении.
— Милый, давай мы одолжим тебе деньги на гитару. Тебе легче будет заработать музыкой, — обеспокоенно предложила Эмили, не разделяя веселья своего супруга.
— Нет, Эм. Я никогда не брал у вас деньги и начинать не хочу. Сам гитару потерял, сам с этим разберусь, — спокойно и мягко Гарретт отказался от беспокойства девушки.
— Не волнуйся ты так, пчелка. Гарретт талантлив во всем и проблем у него не будет, правильно? — Марк взял жену за руку и вопросительно посмотрел на друга, чтобы убедиться в своей правоте. Тот в свою очередь энергично закивал головой, подтверждая все на свете.
В этот момент я с удивлением для себя обратила внимание, что одно кресло пустовало, о чем сразу же поспешила спросить.
— А кто-то еще должен прийти?
— Точно! Лайла ведь еще не знакома с Питером! — воскликнула девушка, сразу же начав снова волноваться, как самая сердобольная мамочка на свете.
— Вот и славно. Значит сейчас познакомятся, — умиротворенно заключил Марк и я в очередной раз поразилась, насколько же гармонично сочетались эти двое и какие чудесные из них выйдут родители.
— Питер — мой лучший друг еще со школы. Мы живем вместе, — наконец объяснил Гарретт.
По какой-то причине мне стало неприятно от мысли, что о лучшем друге этого надоеды я узнала только спустя полтора месяца знакомства. Но так как причины для этого чувства я не видела, то решила и вида не подавать.
Именно в этот момент колокольчик на входной двери зазвенел, выдавая прибытие последнего гостя. Через секунду в зал вошел смущенно и немножко виновато улыбающийся мужчина.
— Простите за опоздание, задержали на работе, — неловко растрепав волосы, объяснил Питер.
Первым делом его взгляд остановился на мне, и он радостно улыбнулся, чем вызвал у меня недоумение. Я не привыкла, что мой вид автоматически вызывает у кого-то помимо Гарретта улыбку.
— Ты ведь, Лайла? Как здорово наконец-то встретиться с тобой лично. Этот мальчишка рассказал мне о тебе уже все, что знает и скорее всего не знает, — он весело засмеялся, и удивительно, но я засмеялась в ответ, прекрасно представляя, что мог наговорить обо мне этот парень-недоразумение.
Гарретт пораженно охнул, явно не ожидая подобной реакции от меня.
— Пит, это нечестно! — шутливо возмутился он.