— Вы, несомненно, правы, ваше сиятельство. За вами стоят годы и жизненный опыт, за моей спиной лишь уединение и пустые мечты…
Я замолчала. Особо сказать оказалось нечего. Диар был прав от начала и до конца. Что проку в признаниях? Всего лишь красивые слова и не более. И если бы д’агнар начал вести себя со мной иначе, разыгрывая влюбленность или говоря то, что заведомо было ложью, и я знала об этом, вряд ли бы я смогла долго сдерживать досаду и раздражение. Самолюбие бы мое было уязвлено намного больше, чем от его шуток и беззлобных подначек. И даже его холодность казалась мне предпочтительней сладкой лжи. Нет-нет, все верно. Мы можем стать добрыми друзьями и поддержкой друг другу. Я буду заботливой супругой, диар станет внимательным мужем, и это правильно. А что до того, что я чувствую себя маленькой девочкой рядом с ним, так то всего лишь разница в возрасте. Да и учителя — это тоже забота, а не попытка высмеять. К чему вообще были мои обиды? Обычная девичья глупость и мнительность.
— Я понимаю вас, Флоретта, — прервал мои размышления д’агнар Альдис. — Вы еще слишком молоды, и ваша душа желает страстей…
— Ах, ваше сиятельство! — воскликнула я. — Какие страсти? Я уже давно не мечтаю ни о каких страстях. И ваше предложение для нищей безвестной бесприданницы стало поистине даром Богини. Единственное, что меня смущало — это причина, которая побудила вас выбрать в жены именно такую девушку. В остальном я клянусь быть вам послушной женой и верным другом. О большем и мечтать не смею.
— Вот поэтому я и выбрал именно вас, — улыбнулся диар. — Вы не избалованы, не капризны. Не ожидаете от меня больше того, что я могу вам дать. Вы готовы к послушанию, и это, несомненно, радует. Я нашел супругу, которая отвечает всем моим требованиям. Надеюсь, что мой ответ, наконец, удовлетворит вас, и мы перестанем ходить по кругу, бесконечно выясняя одно и то же. В конце концов, это станет утомительным. А мне не хотелось бы думать о вас с раздражением.
— И снова вы правы, ваше сиятельство…
— Аристан, — прервал меня диар, и я удивленно взглянула на него. — Я обращаюсь к вам по имени, почему бы и вам не перейти на более домашнюю форму обращения?
— Я… — неожиданно поняла, что не могу произнести его имени. Это казалось мне кощунством, грубостью. Впрочем, если задуматься, меня больше напугало то, что это окажется следующим шагом к сближению.
— Ну же, Флоретта, — мужчина теперь с интересом следил за мной. — Я не прошу вас сокращать мое имя, или же выдумывать милое домашнее прозвище. Всего лишь имя, данное мне при рождении. Аристан.
— А… Арис…тан, — мои слова мне самой показались блеянием. Сердито нахмурившись, я пророкотала: — Ар-р-ристан.
— Ух, как грозно, — фальшиво испугался диар, вскинув руки. — Да вы опасный зверь, Флор-р-ретта!
Он весело рассмеялся, а я… я, как обычно, поспешила залиться досадливым румянцем.
ГЛАВА 6
Волнение? О нет, это совершенно не то, что я испытывала. Трепет, помноженный на священный ужас — вот, что переполняло меня с самого утра. Еще с вечера я ложилась спать полная уверенности в себе и желания пройти это испытание с честью. Однако всю ночь мне снились конфуз за конфузом. То я подворачивала ногу, то, наоборот, наступала на ноги своему кавалеру, то падала посреди танца под всеобщий хохот. То мне снилось, что его сиятельство выгоняет с позором всю нашу семью, и затея со свадьбой оказывается всего лишь злой шуткой. А то на меня вновь неслась карета, прямо по бальному залу. Результатом всех моих кошмаров стало дурное настроение и дрожь в руках, как только я думала о том, как на меня будет смотреть множество чужих людей, для которых я, как и для агнары Керстан, всего лишь выскочка.