Мама неодобрительно хрюкнула, но возражать не стала:
— Ну, если Тялве сам вызвался…
— Ясное дело — сам! — выпалил Тялве. — Я считаю это своим долгом.
Мама снова хрюкнула. Некоторое время все молча жевали. Позже Тялве спросил:
— Как вы думаете, чего этому чужаку надо?
Снова повисло молчание. Потом папа сказал:
— Ну… Я предчувствую худшее.
— А что именно? — спросил Тялве.
Папа вздохнул, словно не знал, как это объяснить.
— Насколько я понимаю, Господина Смерть не очень-то жалуют на другой стороне, — сказал он. — Многие бы хотели… помешать его работе.
— Ты считаешь, что чужак хочет навредить Господину Смерть? — уточнил Тялве.
— Может быть.
— Но тогда он очень опасен!
— Нам ничего не известно, — ответил папа и снова вздохнул. — Мы знаем лишь, что людям здесь не место и что Господину Смерть необходимо сообщить о случившемся. Выбор пал на тебя, Тялве. А пока ты будешь в отъезде, я велю прочесать весь Хильд. Где бы этот чужак ни прятался, мы его отыщем.
После этого повисло долгое молчание. Я лежал не двигаясь в бельевом сундуке и прислушивался к звяканью ложек. Пару раз кто-то поперхнулся.
Немного погодя чей-то стул проскрипел по полу и Тялве сказал:
— Спасибо за обед.
— Хм, — хрюкнул папа.
Тялве немного подождал.
— Может, Трине теперь выложит свои вещички? — спросил он наконец.
— Это не тебе решать, — огрызнулся Трине.
Мама шикнула на Трине, догрызла что-то с громким чавканьем и сказала Тялве: — Не цепляйся к младшему брату.
Тялве громко вздохнул.
— Тогда скажи, куда мне положить мои вещи? Трине вечно все портит!.. Пойду пока отдохну. Но когда я проснусь, мне все-таки нужно будет собраться.
Громко топая, он стал подниматься по лестнице на чердак.
— Вот и правильно, поспи перед дорогой! — кивнул папа. — Тебе надо набраться сил. Не забывай, какие забияки эти спартаны! — Он рыгнул, а потом бодро добавил: — Пойду-ка принесу воды — посуду помыть.
И папа исчез за скрипучей дверью.
Трине и мама остались сидеть в тишине. Я слышал лишь, как трещат дрова в очаге.
— Зачем ты уложил вещи? — спросила наконец мама.
— Ну, я хотел… пойти собирать орехи, — промямлил Трине.
— Вот как? Зачем?
— Мне ведь пора помогать по дому, — ответил Трине, — а не только играть все дни напролет.
Они еще немного помолчали. Потом мама сказала:
— Освободи эту корзину. Ничего плохого нет в том, что ты играешь.
Братья Копытачи уходят из дома
Вскоре лестница снова заскрипела под тяжелыми шагами. Кажется, Тялве поспал и спустился с чердака. Я все еще прятался в сундуке, скрючившись и подтянув колени к животу. Хорошо, что меня до сих пор не нашли!
Видимо, Трине послушался маму и освободил корзину, потому что я услышал радостный голос Тялве:
— Я собрался, папа.
— Молодец! А твой меч?
— Я его начистил.
— Хорошо. Оставь все на пороге и подойди сюда. Трине, дружочек, принеси мне перо и пергамент. Я хочу написать письмо-пропуск для твоего старшего брата.
Прошло немного времени, и я услышал, как папа сказал:
— Спасибо!
Потом стало тихо. Это была почти торжественная тишина. Так, по крайней мере, представлялось мне в моем укрытии. Иногда мне казалось, что я слышу скрип пера и папино покашливание.
— Готово! — объявил он. — Я прочту вслух: «Обладатель сего письма выполняет важное поручение. Он должен сообщить Господину Смерть о беспорядках, происходящих в его государстве. С каждым, кто попытается вымогать у посланника мзду либо станет угрожать повесить его или сварить в масле, а также иным способом ему препятствовать, разбираться буду я сам, написавший это письмо, — Капитан Трул Копытач».
— Отлично! — хрюкнула мама. — Это письмо тебе пригодится, Тялве. Покажи его стражникам на границе, чтобы они пропустили тебя в Спарту.
— Так и сделаю, — пообещал Тялве. — Не волнуйтесь: я не позволю спартанам задержать меня.
— Только не думай, что окажешься в безопасности, когда пройдешь Спарту, — предостерег папа. — Мать-Крылиха тоже с подозрением относится к незваным… путешественникам.
Вдруг раздался гневный рев.
— В чем дело? — спросила мама.
— Трине играет с моим мечом! — заорал Тялве. — Полюбуйтесь!
— Ничего я не играю! — буркнул Трине. — Просто посмотрел.
— Ты что, не понимаешь — он может затупиться, если им тыкать в пол?! — не унимался Тялве.