Выловили — и решили подкормить. Пусть, мол, малыш растет, крепнет, а как он потом будет благодарен своим «спасителям»… Особенно если подстраховаться и нацепить на него амулет подчинения.
В качестве «корма», кстати, инквизиторы выбрали живых людей. Древний — или, вернее, Древняя — от угощения не отказался. Заманивая туристов пением, тварь когда топила несчастных, а когда просто разделывала под фарш — в зависимости от настроения.
А потом для гостя с тонкого плана полоса везения оборвалась, потому что на курорт приехали мы с Этной. Две эстаминиэль с весьма неустойчивой силой и подростковым комплексом «в каждой бочке затычка» — что может быть «безопаснее» для окружающих, особенно если эти окружающие переполнены агрессией и дурной магией Древних?
Естественно, дело закончилось тем, что тьма взяла меня, образно выражаясь, за шкирку, и потащила разбираться с выкормышем инквизиции. На этом грустная история сирены с морского курорта завершилась, а вскоре и мы с Этной вернулись домой.
Ах, да, чуть не забыла. В процессе так называемого отдыха я успела хорошенько разругаться с соседками по номеру и основательно замучить Тантаэ, присматривавшего за нами по просьбе Элен, разговорами о прошлом Максимилиана. Не скажу, что выуженные у Пепельного князя сведения сильно помогли мне при разработке противоядия, но зато я окончательно смирилась с вывертами Ксилевой психики. Трудно злиться на того, кого жалеешь от души.
— Можно и так сказать… Если, конечно, трупы считаются за хорошее развлечение.
— Тьфу на тебя, — рассердилась Этна. — Разве можно о таких вещах за столом?
— Ты уже доела свою порцию, — цинично ухмыльнулась Джайян, демонстративно облизывая ложку.
— Ну, ну, еще попридирайся к мелочам, — фыркнула рыжая, демонстрируя свой вулканический темперамент. — Небось, завидуешь, что мы тебя в тот раз с собой не взяли… А там пляжи, пальмы, море… М-м-м?
Джайян уставилась на ложку так мечтательно, что мне стало немного страшно за психическое здоровье подруги.
— Знаешь, я и с Птицей неплохо отдохнула. Здесь, в нашем городишке. В парки выбирались на пикники, пару раз в кино, в театр ездили в Золотую… Еще на концерт ходили.
— Что, все тот же Птица? — лениво поинтересовалась Этна. Кажется, она все еще была во власти воспоминаний о нашем отдыхе на побережье.
— Да все тот же, нового пока не завела, — кокетливо хихикнула юная валькирия. — Пассер Ди Иллигерус, потомственный маг с якобы длинной родословной. Если бы его дед не прикупил эту самую родословную за бешеные деньги, то был бы наш Пассер Ди славным крестьянским сыном…
— Постой, постой, — спохватилась я, сев на своего любимого конька — этимологию. — Откуда взялся Пассер Ди? Разве Ди — не частица перед фамилией? То есть надо — ди Иллигерус?
Джайян расхохоталась.
— Нет. Ди — это второе имя. Вроде как начальная буква истинного… Иллигерус — фамилия, а Пассер — вроде как, гм, прозвище. Ну, для чужих.
Я задумчиво подцепила ложечкой кусок ананаса, плавающий в растаявшем мороженом:
— Неудивительно тогда, что он предпочитает называться просто Птицей. Чем сомнительнее родословная, тем длиннее и запутаннее имена.
«Абсолютная правда!» — обрадовался голос у меня в голове.
У меня вырвался вздох.
Я не страдала шизофренией, хотя советы голос давал иногда весьма странные. Я страдала Рэмертом Мэйсоном, точнее, страдала от его излишней заботливости.