А я не мог отвести от мальчишки взгляда. Собой жертвовать легко, а вот обрекать на смерть от солнечной отравы кого-то еще… В конце концов, не соглашусь я — найдутся другие.
Я просто кивнул — голос был давным-давно сорван от крика, а слово «регенерация» уже не значилось в моем лексиконе.
Ксиль снова замолчал и уставился в одну точку. На этот раз прошло добрых четверть часа, прежде чем я решилась нарушить тишину:
— И что было дальше?
Князь поморщился.
— Десять месяцев плодотворного сотрудничества, вот что. А потом… потом случилось то, что нельзя назвать ничем, кроме «счастливого случая». Видимо, у верхушки Ордена разом поехала крыша, или ты наступила им на какую-то особенную мозоль.
«Да уж, — мрачно подумала я, вспоминая прошедший год. — Куда я только им не наступила. Одной этой разрушенной базы хватило бы».
— Наверное, — улыбнулся Ксиль, читая мои мысли. — По срокам вроде совпадает. И надо же было какому-то гению раскопать историю наших с тобой отношений! А я даже соврать ничего путного не мог — приступы случались уже почти каждый день, самоконтроль слетел в бездну. Да еще мальчишка тот… В общем, меня поставили перед фактом — я должен тебя, гм, нейтрализовать, или заложника убьют. Далее еще последовал тонкий намек на то, что таких молодых ар-шакаи в темнице еще добрый десяток. И их благополучие зависит от моего решения.
Вот тут я впервые порадовался, что заражен «солнечным ядом». Судя по частоте приступов, в ближайшее время должен был случиться небольшой, но яркий фейерверк — последний в моей жизни. Разумеется, я честно рассказал об этом смотрителям и предупредил, что расстались мы с тобой не лучшим образом, и вряд ли ты встретишь меня с распростертыми объятиями. Начался самый идиотский торг, который можно представить. «А если вы, да если мы, жизнь заложников в твоих руках…» Сошлись на том, что если я геройски погибну в бою, выполняя приказ Ордена, или загнусь от яда еще раньше, мальчишкам ничего не сделают. Если получится тебя убить — их отпустят на свободу. Не то, чтобы я доверял смотрителям… Но выбора особого не было.
— Я бы на твоем месте тоже согласилась.
Максимилиан усмехнулся.
— Не сомневаюсь. Ты у нас благородная. Аллийское воспитание сказывается. Как понимаешь, я не рассчитывал на второй вариант. Тихо сдохнуть под кустом меня тоже вполне устраивало — так хоть какую-то пользу принесу. Но все пошло наперекосяк. И вот итог — я жив, здоров и полон сил, у тебя — нервный срыв…
— Это от большой радости, — вставила я. — И это был не нервный срыв, а просто не большая истерика.
— …твой целитель, полагаю, на меня смертельно обижен, и, самое скверное, заложники уже, скорее всего, мертвы, — закончил князь. — Отвратительная ситуация… за исключением того, что я жив, конечно.
— Погоди, — я нервно закусила губу. — А почему ты думаешь, что они убили заложников?
— Потому что я нарушил договор — сижу тут с тобой, живой-здоровый, курицу уплетаю, — Максимилиан щелкнул ногтем по краю тарелки.
Я нахмурилась.
— А откуда они могут знать, что с тобой происходит?