Феникс воспользовалась предлогом и смылась подальше из грязной камеры. Мы с Джайян переглянулись, и она вышла следом — если уж разделяться, то по двое, чтобы не становиться уж совсем уязвимыми.
— Так это и есть твой «мальчишка», которым тебя шантажировали? Что-то он по возрасту… — смущенно потупилась я. — Вы только не обижайтесь, м-м-м…
— Алекс.
— Не обижайтесь, Алекс, — поправилась я. — Но мне это не совсем так представлялось.
Максимилиан пожал плечами.
— А он и есть мальчишка — тридцать семь. Не возраст для шакаи-ар. Самое интересное, что обращен он лет шесть назад, но со временем будет выглядеть все моложе — регены… Такие «взрослые» уникумы, как Тантаэ, которым лет тридцать пять — сорок человеческих, почти не встречаются. Ну, это шакаи-ар. А насчет ар-шакаи — почти всех обращают на четвертом десятке. Молодежь, она дурная…
— Полностью согласна, — металлически прозвенело у меня за спиной. — Молодежь сейчас думать не умеет.
— Ой, ма-а-ама… — простонал Максимилиан, принимая невинный вид. Просто подросток, нашкодивший, но очень-очень воспитанный.
— Ой… Мама? — удивилась я, обернувшись.
Эстиль Элен стояла на пороге, скрестив руки на груди. Выражение маминого лица не сулило мне ничего хорошего.
— Вы ничего не желаете мне объяснить, дети?
Право, лучше бы это была инквизиция…
Глава 5. Горячая встреча, теплая компания и остывший чай
Никогда, за всю свою жизнь не видела я маму такой рассерженной. Даже во время сражения за Зеленый город два года назад. Даже когда мы с Хэлом забрались в ее лабораторию и перебили половину склянок с препаратами.
— Очень грустно, — медленно произнесла эстиль Элен, — осознавать, что моя дочь выросла круглой дурой.
Максимилиан мгновенно сообразил, что маска «милого мальчика» тут не поможет, и превратился в самоуверенного шакарского князя с манерами завзятого ловеласа. Изменилась пластика его движений, наклон головы — воплощенная самоуверенность, ни тени слабости. Отросшая челка упала на лоб, скрывая выражение глаз, и отчего-то все внимание теперь невольно было приковано к губам. Искусанным. Припухшим. Чувственным…
— Элен, — он вышел вперед, закрывая меня от гневных материнских взглядов, и учтиво поклонился. — Рад встрече. Не хмурьтесь, красавицам совсем не идет это встревоженное выражение лица…
Пока Ксиль рассыпался в любезностях, мама становилась все отстраненнее и безразличнее. «Ой, не к добру», — подумалось мне, и в тот же момент Элен с полным самообладанием ухватила горловину ксилевой футболки и потянула вниз — взгляд глаза в глаза, еще немного — и искры посыплются. Мамино лицо исказилось от едва сдерживаемой ярости… и, кажется, страха. Не за себя.
— Если вы еще раз втяните мою дочь в сомнительную авантюру, Северный князь, то ваша жизнь станет страшнее ночного кошмара, — Элен говорила негромко, но так, что даже у меня зубы сводило от металлически-кислого привкуса ее силы. Как радиация — невидимая, неуловимая смерть. — Верите мне?
Максимилиан мягко улыбнулся и склонил голову, как будто соглашаясь со всем и принимая все. Опасная сила, не найдя врага, просто рассеялась — как вздох в морозном воздухе. А пальцы князя цепко, по-паучьи, оплели напряженные до побелевших костяшек кулаки Элен.
— Верю, — просто сказал Ксиль. — Но я не хотел ничего плохого, — он кончиками пальцев погладил мамино запястье. — Незачем волноваться.
Элен опустила ресницы, глубоко вздохнула, а затем вдруг беспомощно улыбнулась, отступая на шаг.
— Еще грустнее осознавать, что дочь не просто дура, но еще и влюблена в дурака, — спокойно констатировала она. — Князь, я никак не могу понять, вы действительно посчитали, что сможете впятером — впятером! — справиться со штурмом хорошо охраняемой исследовательской базы, на которой в тот момент находилось более полусотни великолепно обученных солдат-кайса и охотников на шакаи-ар, около десятка магов и два демона в придачу? Ах, да, не чуть не забыла о пиргитовых патронах и капсулах с «серой гнилью»…
— Риск я взвесил. Победителей не судят, а мы определенно победители, — резонно возразил Ксиль, но пятым чувством я ощутила, что уверенность его поколебалась. — И откуда такие точные сведения о численности гарнизона?
Мамин взгляд стал неприятно холодным.
— Из надежного источника. Слава богам, из всех подружек Найты хотя бы у одной хватило ума сообщить Совету королев о вашей, гм, операции. Да, да, милая, не морщись, я говорю именно об Айне, — тон ее стал угрожающим. — Пророчица вовремя просчитала вариант будущего и предупредила Риан и кланы. И сейчас, пока мы с вами мирно беседуем, вся девятка сестер иллюзиона в полном составе морочит головы смотрителям, — мама ни разу не повысила голос, но я невольно вжала голову в плечи и ссутулилась. Давненько мне не приходилось чувствовать себя такой дурочкой… — Девять королев, бросив все дела, поддерживают почти неотличимый от реальности морок на верхних этажах, имитирующий битву. И все для того, чтобы четыре малолетних… — она запнулась, столкнувшись взглядом с напряженно внимающим ей князем. — Три малолетних идиотки и один свихнувшийся на мести князь могли поиграть в войнушку!
«Войнушку»? Я нахмурилась. Но мы же не собирались ничего отвоевывать — просто освободить пленников и сбежать при первой возможности. Айне, конечно, могла и не вдаваться в подробности, чтобы не выдать случайно неблагоприятное пророчество, но Клод-то должен был обо всем рассказать?
— Погоди, — я перебила маму. — А где Клод? Мы посылали его за помощью.
Элен пожала плечами.
— Наверное, Клод с нами разминулся. Ничего, в Зеленом есть кому его встретить. А сейчас — мы быстро отсюда уйдем, пока никому из Ордена не вздумалось заглянуть в подвалы.
— Значит, отступаем, — подытожил Ксиль и сощурился: — Если бы дело действительно было только в мести, я бы не возражал… Но что же тогда делать с узниками инквизиции? — скептически поинтересовался князь, кивая на замершего неподвижно Алекса. — Этот не единственный. Оставим их здесь, умирать? Еще по меньшей мере восемь «счастливчиков» зависят от вашего решения.
— Шесть, — хрипло закашлялся Алекс, поднимая на Элен больные глаза. — Мирту и Хелка… больше нет. В лаборатории что-то пошло не так, и…
Элен не раздумывала ни секунды. Быть эстиль — значит, иметь привычку защищать.
— Я позабочусь том, чтобы никто больше не умер, князь. Свяжусь с Риан и сопровождением из кланов, выведем всех. А вам лучше отправиться в Зеленый немедленно. Здесь лишние люди только помешают.
Возражать я не хотела, но оглянулась на упрямо поджавшего губы Ксиля — и передумала.
— Вместе уйдем, когда всех освободим! — мое заявление прозвучало так выспренно, что я почувствовала себя неловко.
Мама начала опять раздражаться:
— Послушай меня, дорогая. Сейчас вы уходите, забирая этого увечного, — она недовольно посмотрела на бывшего пленника. Тот вздрогнул. — И никаких споров. Нэй, доченька, — смягчилась мама, увидев, как я нахмурилась. — Феникс и Джайян уже в Зеленом. Они-то возражать не стали, послушались умного совета и теперь ждут тебя в безопасном месте. И вас, — она обернулась к Максимилиану, — кое-кто тоже очень хочет поприветствовать. Я верю, что обширный боевой опыт и сила шакарского князя могут заменить целый отряд равейн, но здесь требуется только быстрота, и ничего иного — в сражения мы вступать не собираемся. Просто заберем пленных — и отступим… Да и равейны подобрались не слабые. Нам с эстаминиэль Риан понадобится полчаса, не больше.
Судя по долгому взгляду, которым обменялись мама и Максимилиан, мысленно было сказано гораздо больше… и аргументы, видимо, нашлись поубедительнее.
— Уходим, — кивнул Ксиль. — Нэй, руку.
Я вложила пальцы в протянутую ладонь. Элен с облегченным вздохом кинула мне камешек-телепорт — такой же, как лежал в моем кармане, только настроенный на другую точку выхода. Я медлила, не торопясь активировать амулет. На сердце образовалась тяжесть. Мама вдруг показалась мне ужасно хрупкой и беззащитной. Одна, среди оклеенных удушливым пластиком стен, в опасных коридорах, где мигает тревожно аварийный свет и за каждым поворотом может ждать кайса с арбалетом, а то и чем-нибудь огнестрельным…