Ну, или если так не получается, то дурачиться по полной программе.
— Лучше по сторонам смотри и держись поближе ко мне, — похоронно серьезным голосом посоветовала я. Ксиль насторожился. — Обычно Дэйр защиту не активирует, даже когда надолго уходит, но раз на раз не приходится. На меня она настроена, а вот в тебя может что-нибудь угодить. Например, заклинание или отравленный дротик. Аллийцы коварны, ой, коварны…
— У шакаи-ар иммунитет к ядам, — надменно заметил князь, мгновенно подхватив игру, и придвинулся ко мне вплотную. — И очень хорошая реакция.
— И на старуху найдется проруха, — наставительно произнесла я и милостиво позволила взять себя за руку, словно так защитные заклинания могли бы принять нас за одного человека. Конечно, нити подсказывали, что никакой защиты Дэйр не включал, но князь, который держится за ручку, как первоклашка, забавно выглядит… Будет, что потом целителю рассказать. То-то он посмеется.
— Только попробуй, — шутливо пригрозил мне Ксиль, не торопясь отдергивать пальцы. — Не позорь меня перед соперником.
Я улыбнулась и подумала, что теперь-то уж точно расскажу.
Моя комнатка выглядела точно так же, как в тот день, когда мне пришлось уехать из Кентал Савал. Разве что на полках скопилась пыль и окна были плотно закрыты шторами. Солнце уже давно село, а шариков со светящимся газом, как в коридоре, в спальне не было, поэтому пришлось зажечь лампу — точнее, дернуть за кончик нити, затягивая потуже магический узор и запуская цепь заклинаний. Сработали они мгновенно — видимо, Дэриэлл несколько раз их подновлял, пока меня не было.
Не утруждая себя разбором вещей, я бросила рюкзак под стол. Максимилиан укоризненно посмотрел на меня и свою сумку пристроил на одежном крючке справа от двери.
— Что у тебя там? — поинтересовалась я, услышав, как внутри глухо брякнуло стекло. — Тарелка на счастье, любимая кружечка со слоником?
— Две бутылки редкого вина — задабривать твоего целителя, сменная одежда и камешки, — без улыбки объяснил Ксиль. — Звякнули, скорее всего, бутылки — я как-то не подумал, что хорошо бы их переложить одеждой или чем-нибудь обернуть. Впрочем, вряд ли они разобьются, стекло прочное.
Но меня, естественно, заинтересовало не вино.
— Что за камешки?
— Драгоценности, — ответил он самым обыденным тоном. — Вдруг понадобится что-нибудь купить. Или твой целитель откажется селить такое мерзкое существо, как я, под своей крышей… Придется искать себе жилище.
Я невесело усмехнулась, гася лампу. Да уж. Такой вариант мне в голову не приходил. Комната вновь погрузилась во тьму — только сиял тускло контур двери.
— Если тебе откажет в гостеприимстве даже Дэриэлл, то придется мотаться каждый день из Приграничного. Никто из аллийцев в жизни не пустит шакаи-ар на постой… Даже за внушительную плату. И не продаст ничего. Это в городах вне Пределов неразборчивые, но весьма успешные дельцы вроде Лиссэ Ашель Эльнеке ведут торговлю со всеми, у кого есть деньги, — «Не со всеми, конечно. С инквизицией не будет иметь дел даже последний полукровка», — подумала я, но вслух уточнять не стала. — В Пределах все по-другому. Кентал Савал — это еще островок свободы и независимости в ледяном море традиций и обычаев аллийского общества… Dess!
Традиционное возмездие от мироздания за слишком пафосную речь на этот раз пришло в виде открытой дверцы шкафа. Синяка на лбу не будет только благодаря Максимилиану — он вовремя удержал меня за рукав. Но ногой я в дверцу по инерции все-таки въехала.
— Осторожнее, Найта. Может, лучше я первым пойду? — я кивнула, не сомневаясь, что острое шакарское зрение различит и менее значительный жест. — А насчет Кентал Савал… Не удивлен, что здесь дышится посвободнее. Ты слышала, что раньше в Дальние Пределы ссылали предателей, отлученных от рода, бастардов, бывших фавориток и политических оппонентов?
— Конечно, знаю, — откликнулась я оскорбленно. — И знаю даже побольше тебя. Дэриэлл мне многое рассказывал. Между прочим, традиция ссылать персон нон грата в Кентал Савал прервалась всего полтора тысячелетия назад. И вот что интересно. После снятия запрета на возвращение в столицу многие «узники» Дальних Пределов не пожелали оставлять свои дома здесь. Взять вот, к примеру, Лиссэ. Ее мать, наследница Дома Эльнеке, была отлучена от рода за «неподобающие наследнице» знакомства. Проще говоря, она связалась с полукровкой-человеком. Парочка вскоре разбежалась, но блудной дочери не позволили вернуться в родные пенаты. Бывшая наследница затаила обиду, поклявшись поселиться в Кентал Савал навсегда. Спустя несколько сотен лет она благополучно влюбилась в одного из товарищей по несчастью и выскочила замуж. Детей родилось двое, мальчик и девочка, но мальчик умер, не прожив и года. Девочка, Лиссэ, оказалась покрепче. Она всегда знала, чего хочет, и никогда не терялась. Нрав у нее оказался упрямый — в мать. Когда Лиссэ было примерно сто пятьдесят лет, ее родители погибли при невыясненных обстоятельствах. Скорее всего, дело было политическое, — я вошла во вкус и объясняла все с большим азартом. История действительно была интересной, а вот желающих послушать ее что-то не наблюдалось. — Ведь Нардей Ашель так и не оставил попыток доказать, что Ллиамат не всегда используют честные методы для устранения неугодных от власти в других Домах… Доказал, видимо. Своим примером… А Лиссэ осталась одна. И не пропала, а напротив, стала почти знаменитой, основав самую широкую сеть магазинчиков, торгующих аллийскими товарами. Узами замужества она не связывала себя принципиально, чтобы дочь унаследовала имя только ее Дома. А та выросла… и получила прощение семейства Эльнеке, у которого не осталось других наследников. Ненаглядная доченька Лиссэ не успела оглянуться, как родственнички подыскали ей жениха, кривого на один глаз, зато весьма древней фамилии — Сэртай Дэйро. Так на свет появилась Ани Эльнеке Сэртай. Погостив несколько месяцев у бабушки и осознав, как отличается — в лучшую сторону! — жизнь в Дальних Пределах от существования на правах вещи в родном Доме, Ани сбежала к Лиссэ. Род Эльнеке побарахтался, пытаясь выцарапать внучку обратно, но Лиссэ откупилась, благо денег на торговле она зарабатывает достаточно. Вот и вся история.
— Любопытная семейка, — в полумраке коридора видно не было, но я нутром чуяла, что князь ухмыляется. — И к ним мы собираемся сейчас напроситься в гости?
— Именно… Ох, хорошо, что я свитер надела!
На пороге рефлекторно затормозила. В доме было достаточно тепло, благодаря специальным заклинаниям и страсти Дэйра к разжиганию камина по вечерам. А вот на улице… Обледеневшие ступеньки и промозглый ноябрьский ветер быстро напомнили, что зима на носу. И даже в Кентал Савал это было не самое приятное время года.
— Лучше бы доспехи взяла, — вздохнул Максимилиан и ласково взъерошил мне волосы. Я недовольно дернулась и подняла воротник. Слишком велико было искушение прижаться к этой горячей руке щекой. Особенно на холодном ноябрьском ветру. — И я ведь предлагал, малыш. Почему не послушалась?
Я только вздохнула.
— Дэриэлл не любит, когда мне приходится надевать доспехи. Говорит, что савальский шелк — ткань, которая приносит несчастье.
Князь почему-то развеселился.
— В какой-то мере это так. Слишком много иногда бывает желающих присвоить себе недешевые вещички из шелка, невзирая на мнение владельца. Но рядом со мной тебе подобное не грозит. Итак, нам в какую сторону идти?
— Сюда, — указала я на теряющуюся в скудной тени облетевших яблонь дорожку.
Подмораживало. Ветер вспорол плотную перину облаков и разбросал ошметки вдоль горизонта. Выпуклая, словно бок фарфорового чайника, половинка луны заливала окрестности таинственным светом. Серебрился иней на черных тоненьких веточках, сверкали, как припудренные алмазной пылью, палые листья на земле… Среди этой морозной, пугающе-неподвижной красоты Северный князь смотрелся удивительно уместно. Он был таким же… монохромным? Бледная кожа, черные прямые волосы, встрепанные, будто перья у нахохлившегося галчонка, невыразительно-темный, застывший взгляд…
Максимилиан. Северный князь. Шакаи-ар.
Я почти отвыкла видеть его таким — ранящим и сверкающим, словно осколок льда. Наедине со мной он был… другим. Менее стремительным и опасным, иногда — неловким, нерассуждающим, порывистым, сопереживающим…