— Как скажешь, Силле, — бандитски ухмыльнулся Ксиль. — Как скажешь, солнышко.
— Ты неисправим, — обреченно вздохнул Дэриэлл, бросая в воду соль, перец и какие-то травы с острым запахом. — Иногда я даже этому рад.
— Иногда? — насмешливо выгнул брови князь. — Какой прогресс! Всего три дня назад ты готов был бы меня растерзать за одну невежливую мысль…
— А ведь правда, — я с удивлением перебрала в голове последние события. — Вы от силы пару дней знакомы. Ну, лично, а не по рассказам.
— Два умных человека всегда могут договориться, — пожал плечами целитель.
— Меренэ — умная, — с намеком заметил Максимилиан. — Может, договоритесь? Ладно, не дергайся так, я пошутил, — поспешно добавил он, увидев, как Дэриэлл потянулся к ножу. Целитель хмыкнул, отвернулся и принялся мелко-мелко крошить чеснок. Гм, никогда не подозревала, что Дэриэлл такой мастер тонких намеков. Или мне уже мерещится всякое от слишком тесного общения с Северным князем? — Какой бы умной она не была, но увидеть в тебе не врага, а брата, эта дамочка сможет только после сильного душевного потрясения. Слишком долго она ненавидела. Такой накал чувств — удивляюсь, как в ее присутствии вода не закипает и стены не обугливаются.
— Ненависть Меренэ вполне закономерна, — равнодушно заметил целитель, ссыпая мелко нарубленный чеснок в миску. Следующими под нож пошли сочные коричневые корешки — местные, по вкусу слегка напоминающие рукколу. — Говорят, ее мать покончила с собой из-за того, что Леарги приблизил к себе Ирсиль.
— Ирсиль? — откликнулась я. «Соленое солнце» — необычное для аллийки имя.
— Мою мать, — коротко ответил Дэриэлл.
— О… — только и смогла сказать я. Максимилиан перевел взгляд на окно. За тонким стеклом постепенно сгущались зябкие ноябрьские сумерки.
— Ничего, — густая масса из специй, помидоров, перца и кое-каких традиционных аллийских овощей вывалилась из миски на раскаленную сковородку, и по кухне поплыли божественные ароматы. — Все это — старые дела. Если честно, то сейчас я уже начал забывать Ирсиль. Только шакаи-ар обладают идеальной памятью, а другие… Со временем все, что нам остается от детства — это смутные образы и впечатление невозможного, светлого счастья. Наверное, потому, что от реальности — сплошные разочарования, — невесело улыбнулся он и, закрыв сковородку крышкой, уселся рядом с нами на диван. «В общем-то, не так уж Дэриэлл ошибается, — подумалось я. — Мне точно не везет в последние дни. — Прогулялась в сады Кентал Дарсиль — наткнулась на сплетницу-аллийку. Макароны опять же сгорели». — Так что оставим пока прошлое, вернемся к настоящему.
— Обеими руками за, — Ксиль проворно перегнулся через меня и сцапал полураспустившуюся золотистую косу. Дэриэлл нахмурился, но отобрать у князя любимую игрушку даже не попытался. «Умный, — восхитился про себя Максимилиан. — Знает, что я все равно не отдам». Я хмыкнула. — Тем более что настоящее у нас на редкость таинственное.
— Ты имеешь в виду встречу с Найнэ в Кентал Дарсиль? — Дэриэлл брезгливо поморщился. — Да, неприятное совпадение.
— Совпадение ли? — протянул Ксиль с сомнением. — Не знаю, не знаю… Считайте меня параноиком, но когда внезапно появляется не особенно умная женщина с невероятно мощным ментальным щитом, я начинаю искать кукловода.
— Думаешь, Найнэ установила щит не сама? — предположила я.
— А вот это лучше спросить у Дэриэлла, — бледные пальцы ловко переплетали золотистые пряди. Такое мельтешение под носом здорово раздражало, и я начала подумывать о том, чтобы отобрать у Ксиля косу. А что, сделаю доброе дело… И это вовсе не ревность, как было с Найнэ! — Как считаешь, Силле? Твоя милая подружка могла бы наложить такие сложные чары?
— Найнэ? Вряд ли, — Дэйр опустил ресницы, раздумывая. Ироничный выпад князя он словно бы не заметил. А мне вдруг остро, нестерпимо захотелось, чтобы целитель осадил Ксиля, возмутился, сказал что-то вроде «Никакая она мне не подружка!»… Максимилиан глянул на меня искоса, сощурился насмешливо, но промолчал. — Та Найнэ эм-Иллават, которую я знал, способностями к менталистике не обладала, если не считать приворотные заклинания, да и в целом умом не отличалась. Конечно, люди меняются со временем, но не настолько, чтобы за каких-то четыреста лет овладеть одним из самых сложных разделов магии.
— Значит, ей помогли с защитой, — подвела я итог. — Есть предположения, кто?
— Меренэ всегда была необычайно сильным магом, да и ментальными практиками увлекается не первое тысячелетие… Но это всего лишь предположение.
— Меренэ защищает свою девчонку на побегушках? А что, неплохая теория, — взгляд у Максимилиана стал недобрым. — Да и щиты у них похожие. Я редко сталкиваюсь с аллийской магией, могу что-то и напутать, но вряд ли два таких сходных по ощущению «экрана» ставили разные мастера. И, кстати, Дэйр, что ты там ляпнул насчет приворотов? — словно невзначай поинтересовался князь, глядя в сторону. Целитель отвернулся, кусая губы. — Силле, солнышко, рассказывай, — Максимилиан потянул за косу. — Я ведь могу и сам посмотреть. У тебя защита далеко не такая совершенная, как у сестрички.
— Шантажист, — недовольно констатировал Дэриэлл, закидывая ногу на ногу и скрещивая руки на груди. — Может, тебе еще и всю историю отношений с Найнэ рассказать? — добавил он, глядя на Ксиля исподлобья.
— А что, было бы неплохо, — встряла я со своим мнением.
— И ты туда же, Нэй! — Дэриэлл нервно растер щеки ладонями. — Может, потом? Мне надо за ужином следить…
— Сама послежу, — охотно пообещала я, вскакивая с дивана. Дэйр дернулся было за мной, но Максимилиан крепко держал косу… С совершенно несчастным лицом целитель опустился обратно. — На этот раз ничего не пережгу, обещаю. А ты рассказывай, рассказывай. Или мне положиться на правдивость Найнэ?
— Упаси бездна, — совершенно искренне испугался Дэриэлл, забыв, что приличному аллийцу не положено взывать к бездне и ее Древним обитателям. — Хорошо. Расскажу. Но учтите, я не оправдываюсь и ни о чем не жалею, — предупредил он. — Начиналось все… как обычно, другого слова не подберу. Около четырех сотен лет назад Меренэ развернула очередную масштабную пропагандистскую кампанию, чтобы изгнать меня аллийских Пределов. Ничего из ряда вон выходящего, я уже почти привык к подобным маневрам, но в тот раз дело зашло слишком далеко. Тогда мне предъявили совершенно абсурдное обвинение в смерти пациентов — или, скорее, в умышленном убийстве. Скандал разгорелся нешуточный. Даже мой уважаемый отец, — по контрасту с пренебрежительным тоном это «уважаемый» прозвучало почти оскорбительно, — не смог удержать нейтралитет и вынужден был вмешаться. Меня оправдали, настоящего преступника казнили, а нам с Меренэ высочайшим повелением приказали помириться и принести друг другу публичные извинения. Дело в том, что я тоже тогда… погорячился, — на губах у Дэриэлла заиграла совершенно несвойственная ему улыбка — такую я ждала бы от Меренэ, от Ксиля на худой конец, но не от него. — На суде я обвинил Меренэ во всех грехах, открыто заявил, что она имеет целью свести меня в могилу — меня, целителя… Впрочем, не об этом речь. Извиняться друг перед другом мы с наследницей договорились на балу в честь весеннего равноденствия. И ей, и мне хотелось поскорее с этим разделаться, затягивать не стали — расшаркались в самом начале. Потом Меренэ пошла по своим делам, а я, разумеется, отправился домой, подальше от толпы ее поклонников. У самого выхода из зала меня подловила некая юная особа, восторженная, сияющая и до того смущенная, что едва могла разговаривать. Я долго не мог понять, что с ней такое, а потом она, лепеча что-то несуразное о «пылающей в сердце страсти» потеряла сознание прямо у меня на глазах. Пришлось мне вспомнить о том, что я целитель.
Я, заслушавшись, выронила ложку, которой помешивала макароны. Дэйр ничего не заметил, продолжая рассказывать, а вот Максимилиан удостоил меня такого снисходительного взгляда, что с моих губ чуть не слетело сакраментальное «Это случайно получилось!». Независимо фыркнув, я подцепила ложку нитями, сделала огонь поменьше и продолжила внимать оправдательной речи Дэриэлла.