Складывалось ощущение, что девочка с хрустальным голосом тает буквально на глазах, всё слабее и слабее получилась создаваемые её звуки, я уж подумал, что она не смогла правильно рассчитать силы и просто сорвала голос, но случайно боковым зрением выхватил фигуру сидящего строгого костюма. В этот момент он располагался практически в профиль ко мне, и я отчётливо сумел различить его длинный и мясистый язык, который медленно облизал вытянутые вперёд губы…
Многие так делают ежедневно, даже не давая себе в этом отчёта, но этот жест на фоне угасающей мелодии показался мне чересчур алчущим. Так бы не стал делать ни один ценитель музыки, такое движение более свойственно едокам из тех, кто не сильно жалует правила приличия.
Моментально в моём мозгу созрел образ, но я постарался его отогнать. Наверное, последнее время я слишком много работал и мало находился на свежем воздухе, наверное, от давно копящегося напряжения мой мозг стал искать способов к расслаблению, поэтому столь охотно пускал в ход фантазию. Однако навязчивый образ прилик к внутреннему взору так сильно, что я чуть не проморгал нетерпеливые жесты пальцами, которыми сыпали в мою сторону пришедшие гости.
Я сразу кинулся к бутылкам. Хвала богам, Даниэлле поставил бутылки рядом с нужными стаканами, иначе я бы непременно их перепутал, в моей голове царила такая сумятица, что я немного расплескал виски. Стакан без ножки для низкого, с ножкой – высокому… Бесшумно я приблизился в ожидающим строгим костюмам. Тот, что повыше сразу выхватил из моей руки стакан и одним махом осушил его, а пока он делал это я пристально разглядывал его. Вернее, его губы.
Сейчас они казались мне абсолютно нормальными, но я никак не мог избавиться от чувства неестественности в тот момент, когда он провёл по ним мясистым языком, как будто собираясь распробовать на вкус эту девушку… Я резко вскинул голову, пытаясь отыскать чарующую певицу, но сцена была пустой, она покинула её, пока я возился с бутылками и старался не перепутать стаканы. Странно, что за столь хорошее пение она не удостоилась даже аплодисментов. Да и что стало с её голосом…
Из размышлений меня вывела пухленькая рука, наткнувшаяся на мою собственную. Я совершенно забыл про толстячка, который вслепую ощупывал пространство, пытаясь отыскать предназначавшийся ему стакан. Напиток он цедил маленькими глотками, хотя его сушила невероятная жажда. Невысокий человечек в строгом костюме был полностью мокрым, пот крупными каплями стекал по его вискам, ладони оставляли влажные следы на подлокотниках кресла, и ещё он запыхался. Казалось бы, на протяжении последних двадцати минут он только и делал, что сидел, однако вид имел такой словно только что пробежал километр. Интересно, он тоже облизывался и вытягивал губы трубочкой?
Пивший коньяк давно уже вертел пустой стакан в руках, дожидаясь, когда его компаньон разделает во своей порцией напитка. Он ни разу не приподнял маску, ни задал ни одного вопроса, но тем не менее вернул протянул мне стакан именно в тот момент, когда человечек с эспаньолкой вылил последние капли на свой язык. Против своего желания я увидел его глотку и язык. Да, такой мог сладострастно облизывать губы. Находясь во власти собственных предположений, я вернулся на своё место с окрепшей уверенностью прослушать все оставшиеся песни. Забытая затычка упокоилась в переднем кармане моих джинс.
Выждав несколько секунд после моего ухода, убедившись в нерушимости тишины, один из гостей слегка махнул рукой. В углу сцены мелькнуло мексиканское лицо Даниэлле, и музыкальный вечер продолжился.
Занавес колыхнулся. Пружинистой походкой на сцены вышел высокий субъект примерно моего возраста, который казался бы ещё выше если бы не имел столь ввалившиеся вперёд плечи. На его голове густые волосы были размётаны по сторонам, один вихор нависал прямо над глазами, чем-то напоминая образ Элвиса со знаменитым утиным клювом. За длинной чёлкой практически не было заметно глаз, вокруг рта и на щеках я разглядел пунцующие россыпи прыщей, через одно плечо была перекинута гитара.
Глядя на неё, я сразу перенёсся мыслями к своему собственному "Ovation", содержащемся в куда лучшем состоянии. Гитара на плече этого нескладного парня в мятой рубашке выглядела потасканой и была выкрашена в противный тёмно-синий цвет, кое- где стёршийся до голубизны. Необрезанные струны металлическим пучком колыхались возле колков, подрагивая при малейшем движении. После девочки с божественным голосом парень производил удручающее впечатление.