Иногда я останавливалась, прислушиваясь к ответу. Никого. На ногах у оставленной лошадь застыли комочки грязи с тиной. Значит, все-таки болото. Я пошла по известной мне тропинке, посылая Звездам просьбу, чтоб всадник не упал в трясину.
Я, действительно, нашла его в болоте. Седовласый мужчина упал между кочками. Болотная жижа смягчила удар, но место было мелкое. К счастью, незнакомец упал на спину, головой на возвышенность, и не захлебнулся. Я перехватила его за подмышки, и упираясь в землю пятками вытащила на ровное и сухое место. Пострадавший стонал, не приходя в сознание. Кто бы он ни был, но без маглекаря не обойтись, слишком долго он пробыл в холодной воде.
У меня с собой была небольшая флага бодрящего настоя — я всегда брала ее на подообные вылазки. Набрав пригорошню жидкости, я плеснула ее на лицо мужчины, вливая немного сил. Он открыл глаза. — Вы кто? Где я? — пробормотал он, пытаясь сесть. Я помогла и поднесла фляжку к его губам. Он покорно сделал несколько глотков и осмотрелся более осмысленным взглядом.
Он вскоре окончательно пришел в себя и кратко объяснил свое положение. Чего испугалась его лошадь, так и осталось неизвестным. Но взбунтовавшись животное внезапно ускакало прочь от дороги, как наездник ни старался ее остановить, впрыгнула в болото, шарахнулась в сторону и уронила его в жижу. Господину было все еще дурно, он трясся в ознобе и сомневался, что дойдет до города. Я не решилась оставить его одного. Он уверил меня, что в состоянии продержаться недолго в седле, и я сочла за лучшее привести лошадь и помочь мужчине сесть верхом. Он настоял на том, чтоб я устроилась позади него. Я возражать не стала, и через четверть часа бодрой рыси мы подъехали к матушкиной лавке.
Усадив господина в кресло у камина, я побежала за маглекарем. Тот, было, замахал руками, чтоб сестра звала в этот раз другого, но узнав, что пациент изменился, недовольно ворча принялся собираться.
Пока я бегала, матушка помогла достать из чресседельных сумок чистую одежду, и господин обмылся и переоделся, приняв пристойный вид. Маглекарь выдал две микстуры, получил плату и отбыл восвояси, пожелав нам хоть какое-то время обойтись без его визитов.
По совету маглекаря господин остался на нашем диване до вечера, и пожелал скоротать время за беседой о том, чем я его поила в лесу. И о моих способностях. И о моих мечтаниях. Сама того не заметив, я выложила ему все свои девичьи грезы о работе травницей. Тот просиял улыбкой: — Госпожа Мулинн, что вы скажете, если я исполню ваше желание? У вас достаточно способностей, чтоб поступить в академию Бристона.
Я покачала головой: — Возможно, у меня и хватит способностей, но увы, одних способностей мало. — Вы о плате? Вот уж сущая ерунда. Ах, да, я не представился: виконт Бартоломео Бирштон, член попечительского совета академии Бристона. Мы принимаем одну-две дюжины студентов без оплаты каждый год, если считаем, что в них есть потенциал. А девушка, которая бросилась искать по болоту попавшего в беду путника, уж точно достойна такой малости, как бесплатное обучение. Итак, юная госпожа, через месяц начинаются занятия. Что вы на это скажете?
Глава 2. Вальсы и фейерверки
С объемным саквояжем в руках я глазела на главное здание академии. В нашем городке таких больших и высоких строений не водилось, даже ратуша была меньше. Судя по удивленным вздохам вокруг, я была не единственной провинциалкой. Другие студенты беззлобно фыркали, проходя мимо, и я решила к ним присоединиться, вливаясь в общем потоке в широко открытые двери учебного корпуса.
Наличие профильной магии проверяли просто: нужно было показать, что магия есть, легко вызывается и может сделать что-то заметное. Сила дара, увы, определялась сложнее. Бывало, что необученный водник мог призвать лишь каплю воды, а уже через несколько месяцев в академии затопит местность размером с три бальных зала. А бывало, что огневик как приходил, умея слепить огненный шар с кулак младенца, так и уходил с тем же шаром, даже не научившись как следует подчинять его полет.
Мне выдали зернышко в комке земли, я нащупала в нем жизнь, и едва проклюнулся росток размером в четверть ногтя на мизинце, как кудрявая магичка с лицом, похожим на сдобную плюшку, весело крикнула "Принята!"
Мне предложили три направления: минеральное, землеслойное и зельеварное. Немногочисленные минеральники или, как их дразнили, камнегрызы, все были парнями, и работать после академии разъезжались по местам добычи руды, каменных глыб, золоносного песка и самоцветов. Следующие за ними, как их называли, "землекопы", были незаменимы при строительстве: только они могли понять, какие слои песка, почвы, а может быть, скалы или камней кроются в толще земли, насколько прочным будет возведенное тут здание, а сильные землеслойники могли сдвинуть залежи, вывести на поверхность песок, взрыхляя землю, или расколоть скалу в глубине. Меня же привлекало то, во что превращается земля стараниями самой природы: растения и все, что можно из них сделать. Зельеваров еще называли травниками, как сельских ведьм, которые лечат поселян дарами леса, но зельевары не обижались.