Не знай я Лизию, я решила бы, что она попрекает меня происхождением, но подруга задала этот вопрос совершенно искренне. Поэтому я честно ответила: — В первый год легко. Матушка понимала, что для работы в лавке мне нужно хорошо читать и писать, не говоря уже о счете, и уметь поговорить с покупателями. Второй год, когда мы учили, как устроен свет, я еле отпросилась. А на третий, когда нам давали начала наук и искусств, мне даже пришлось пригрозить, что сбегу из дома, если не отпустит.
Лизия кивнула: — Вот-вот. Бедняки даже в первый год не всегда отпускают детей. Кухарки, уборщицы, наемные работники думаю, что грамота детям ни к чему, лучше пусть сызмальства помогают семье. Вот тетушка и уговаривает их отпустить детей учиться. А некоторых взрослых самих учит грамоте и счету, чтоб лучше понимали. Тетушка считает, что если не знаешь, как улучшить жизнь, нужно хоть чему-нибудь учиться, а там, может, Звезды выведут. Если бы она в юности не увлеклась цифрами, не видать бы ее мужу мастерской на Серебряной улице, — закончила подруга.
Я позавидовала госпоже Тиртан. Сколько всего полезного можно сделать, когда у тебя есть силы и время, когда не нужно биться за выживание самой. Получится ли у меня когда-нибудь стать такой же?
На замужество, которое могло бы вознести меня вверх из лавочниц и неудачливых травниц к обеспеченным ремеслам со своим делом, я не расчитывала. У меня и раньше не было хорошего приданного, а теперь и вовсе остались гроши. Последую-ка я совету умудренной жизнью тетушки и буду учиться дальше. Может, и правда Звезды выведут.
Увидев, что мое настроение улучшилось, Лизия и Мира поймали меня с обещанием сходить с ними на вечеринку в выходные.
Мира уже встречалась с боевиком. Не знаю, как далеко зашли ее отношения с Тэдом, но часто она исчезала после ужина и наутро выглядела не очень выспавшейся. Лизия получала приглашения на свидания и даже сходила на одно или два, но ни один из парней не оказался достойным ее внимания. У меня же мысль о мужчинах вызывала дрожь. Слишком хорошо я помнила заплаканное лицо Адели.
Но все-таки для вечеринки я решила применить знания, подаренные мне госпожой Тиртан. Битых два часа я укладывала волосы. Сбегав к Лизии, я спросила, нет ли у нее того средства для волос, и та хихикнув, протянула мне крохотный пузырек, а заодно предложила зайти к ней, чтоб нанести на лицо специальные краски: — Совсем чуть-чуть, Мадлен, вот увидишь!
Что ж, кто мне запретит развлечься? Справившись с волосами, я постучалась к подруге. Та принялась колдовать над моими щеками, веками и ресницами, но глянув в зеркало, я решительно отправилась к умывальнику и взялась за дело сама. Моё "чуть-чуть" было в пять раз меньше, чем у Лизии, и это действительно — чуть-чуть. Чуть темнее ресницы, чуть игривее глаза, чуть ярче губы, чуть бледнее лоб. По удивленному виду подруги я поняла, что добилась нужного эффекта.
Праздничных платьев у меня не было, и я отказалась брать что-то в долг у Лизии. Все-таки надо справляться своими силами. Расстегнула пару пуговиц у шеи, вернулась в комнату и нашла цветастую косынку, которую повязала на манер пояска. Вот теперь готово.
На вечер в гостинную боевиков мы пришли втроем, но Мира тут же сбежала к своему кавалеру. Вежливый Тэд вернулся к нам под руку с вероломной подругой и представил своих друзей. Лизия быстро окинула взглядом жгучего брюнета, и тот подал ей руку, приглашая на танец. Второй, как его отрекомендовал Тэд, Брэд Брадит, предложил мне принести настойку или отвар из южных фруктов. Я начала с отвара.
В конце концов, почему бы не поболтать с галантным плечистым кавалером? Это ни к чему меня не обязывает.
К середине вечера у меня не осталось ни следа от хандры. Я еще поборюсь за свое место под Звездами. Всё у меня будет, и трюмо с зеркалом, и кафе с пирожными, и своя лаборатория, а пока… где там настойка из южных фруктов?
Я помнила, как мы сбежали на черную лестницу целоваться с Брэдом. Я помнила, как он нес меня на руках, потому что стоять на ногах я уже не могла, а уронив в кровать не смог подняться, потому что я вцепилась в его шею и потянула к себе. Я помнила, как сидя у него на коленях требовала еще наливки. Дальше я не помнила ничего, а утром проснулась в разоренной постели, которая явственно свидетельствовала, что с помощью Брэда сама не заметив того я переступила через свой самый большой страх.