- Мама, мы опаздываем, - услышал он крик молодой девушки.
- Простите, - мимо него прошла полная женщина, едва не сбив его с ног. Носильщик, погрузивший на свою тележку сразу три больших чемодана, едва поспевал за ней.
- Вечно ты торопишься, - недовольно проворчала задыхающаяся матрона.
- А если нас проверят? - с тревогой спросила девушка.
- Тебе же объясняли, что на поездах не бывает проверок. Не нужно было брать с собой всякую гадость. Я твоему отцу сто раз говорила, что ничего страшного не случится. Так все же настоял, мол, так будет безопаснее. Слава богу, что в Лондоне нас встретит его представитель и мы наконец избавимся от твоего "сувенира".
- Тише, мама, - с опаской оглянулась долговязая девица, - нас могут услышать. Ты же знаешь, сколько наших сейчас шастает по Европе.
- Не учи ученого, - огрызнулась матрона, тяжело дыша, - я ведь говорила, что нам лучше подождать его в Париже.
Брючный костюм темного цвета не только не скрывал полноту пятидесятилетней матроны, но, напротив, подчеркивал все недостатки ее расплывшейся фигуры. Дочь мало чем походила на мать - как фигурой, так и лицом, - длинный, несколько непропорциональный нос и большие печальные глаза. Девушка постоянно оглядывалась на мать, словно боясь опоздать на поезд.
- Нужно было держаться всей группы, - бормотала девушка, пробираясь вперед, - кажется, они впереди.
- Слава богу, - обрадовалась мать, - значит, все в порядке.
От начала очереди к ним пробивался молодой человек, облаченный в модный бежевый костюм с тремя пуговицами. У него были светлые волосы, чуть выступающий вперед подбородок, голубые глаза. Если бы не острый подбородок, его смело можно было принять за актера на роль главного героя в какой-нибудь романтической ленте.
- Андрюша, - обрадовалась мать, - как хорошо, что мы вас нашли.
Это, очевидно, Андрей Кунин, понял Дронго.
- Еще есть время, - сказал Кунин, взглянув на часы, - вы захватили все свои вещи?
- Конечно. У нас еще этот предмет.
- Да, я знаю. Но здесь такая же проверка, как в аэропорту. Они боятся террористов, боятся возможности взрыва в Евротоннеле.
- А муж говорил мне, что на поездах не проверяют.
- На обычных поездах. Но в Евротоннеле особая проверка. Надо сдать багаж вместе со всей группой. Тогда чемоданы уйдут со всем грузом, их не будут проверять отдельно.
- Да, да, конечно. Сделаем, как вы рекомендуете. А когда багаж принесут, вот эту большую сумку попросите внести в вагон. Там есть некоторые личные вещи. Вы меня понимаете, Андрюша, вот эту сумку.
- Все сделаем, Зинаида Михайловна, - заверил ее Кунин.
- А остальные уже приехали? - спросила дама, явно успокаиваясь.
- Все приехали, - подтвердил Кунин, поманив рукой стоявшего чуть в стороне француза. Очевидно, тот сопровождал группу. Француз подошел поближе, и Кунин, показав на багаж Анохиных, сказал: - Нужно взять эти чемоданы в багаж, а эту сумку пусть внесут в купе. - И он тронул рукой большую продолговатую зеленую сумку и добавил, уже обращаясь к Зинаиде Михайловне: - Александр Абрамович и Петр Леонидович уже прошли на посадку.
- А разве пассажиры проходят не все вместе? - удивилась женщина.
Ей явно был неприятен этот факт.
- Они прошли через другой выход, - смутился Кунин. - Извините, я посмотрю за вашим багажом.
Он поспешно отошел от женщины вместе с сопровождающим и носильщиком. Когда он удалился, она повернулась к дочери:
- Вот так всегда. Мой муж был таким же вице-премьером, как этот Горшман, но меня не проводили через ход для особо важных персон. Я должна тащиться со всей группой, с этими пронырами-журналистами и прочей шантрапой.
- Мама, - укоризненно сказала дочь, оглядываясь по сторонам.
- Что "мама"? - нервно вопросила Зинаида Михайловна. - Я говорю то, что есть. Я всегда знала, что наш тюфяк ни на что не способен. Куда ему до Александра Абрамовича с его связями!
- Идем быстрее, - прошипела дочь, доставая билеты и паспорта.
Дронго пристроился через несколько человек, чтобы не смущать эту колоритную парочку. Пройдя паспортный контроль, он спустился по лестнице на платформу и проследовал к четвертому вагону. Около него уже грузили багаж группы. Рядом стояли Кунин и Родионов.
- Вот это наш новый пассажир, - показал на Дронго полковник Родионов.
- Добрый день, - протянул ему руку Кунин, внимательно оглядывая незнакомца: высокий, хорошо одетый, чуть насмешливый, умный взгляд. Кунин остался доволен новым пассажиром. Он явно не станет диссонансом в их группе.
- Занимайте любое место после двадцатого, - любезно предложил Кунин, весь вагон в вашем распоряжении.
- Мы сядем вместе, - торопливо сказал Родионов.
Они прошли в вагон. Впереди, на передних сиденьях, мелькнула приметная лысина Горшмана. Он о чем-то оживленно беседовал с Беляевым. У окна сидела супруга Горшмана, невысокая женщина лет сорока пяти. Она читала какую-то книгу, не интересуясь тем, что происходит вокруг.
Следом за ними сидел журналист, чья характерная внешность выдавала в нем прибалта. Еще в советские времена артистов из Прибалтики обычно приглашали на роль иностранцев, настолько резко выделялись они на фоне остальных граждан некогда единой страны. В них сохранялся своеобразный европейский шарм. Сидевший в кресле Янис Кравалис, известный журналист, всегда работал в России, но так и не перенял внешних манер своих коллег, не изменил он и своего журналистского имиджа, был мастером аналитических статей. Одет он был в довольно яркий красный свитер и мягкие вельветовые брюки. Свою куртку Кравалис снял, войдя в вагон, и повесил рядом на вешалку.
С правой стороны прохода сидела молодая девушка. Очевидно, это была Алена Новикова. Дронго видел только аккуратное каре ее подстриженных темных волос. Девушка задумчиво смотрела в окно.
Сразу за ней сидел прислонившийся к окну и, очевидно, дремавший Прохор Нелюбов. Бизнесмен обернулся, когда вошли Дронго и Родионов. Затем снова принял прежнюю позу, решив, что вошедшие не стоят его внимания. Дронго обратил внимание на глаза бизнесмена: в них читались решимость и одновременно какая-то растерянность.