— Что я должен делать?
— Сперва тебе нужно вернуть свой билет на самолет и завтра получить другой. На дневной рейс в Лондон, через Евротоннель. Затем ты должен выехать вместе с группой в Лондон и там постараться разобраться в ситуации с этим Горшманом. Ясно?
— Что ты вкладываешь в слово «разобраться»?
— В данном случае — постараться понять, как именно собирается повести себя Горшман. Нам важна оценка его психологического состояния. Его настрой, его способность к энергичным действиям. Говорят, что он собирается вытаскивать «Армаду» из общего кризиса. Если это действительно так, тогда понятно, почему он решил уединиться на несколько дней с Беляевым. Но вообще-то нас очень волнует эта необычная туристическая группа.
— Сколько в ней человек?
— Двенадцать, включая меня.
— Двенадцать человек, — задумчиво проговорил Дронго. — И если что-нибудь случится с одним из нас, то я буду считать, что у нас классическое преступление в поезде. Только раньше такое убийство обычно случалось в «Восточном экспрессе», а не в тоннеле.
— Могу тебя сразу успокоить, — рассмеялся Родионов, — ни Горшман, ни Беляев никогда никого не убивали и не похищали, если ты намекаешь на «Восточный экспресс». А я меньше всего похож на фанатичного мстителя. Можешь быть в этом абсолютно уверен. Ничего похожего с тобой не случится. Ты не забыл, что весь путь до Лондона занимает всего три часа? Это тебе не «Восточный экспресс», а западный со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Тогда не было подобных поездов. А три часа — это тоже немало. Если в составе группы имеется убийца, то времени ему вполне хватит.
— В этом составе нет убийцы, — уверенно проговорил Родионов. — Тут совсем иной расклад.
— Давай по порядку, — предложил Дронго. — Ты ведь наверняка знаешь всех пассажиров. Зайдем в кафе, и ты мне расскажешь о составе группы.
Когда приветливый бармен принес им кофе для Родионова и чашечку чая для Дронго, полковник начал свой рассказ.
— В группе, как я уже говорил, всего двенадцать человек. Это первый и, наверное, последний подобный тур «Северной короны». Если учесть, что члены группы размещаются в лучших отелях Парижа и Лондона, то стоимость тура где-то в районе четырех тысяч долларов. Хотя Горшман и Беляев не поехали в заказанный для всех «Интерконтиненталь», предпочитая традиционный «Ритц».
— Удивительно, что они вообще решили отправиться в туристическую поездку, — заметил Дронго. — Я думал, они не любят путешествовать группами. Это давно забытый советский принцип.
— «Северная корона» входит в холдинг Горшмана, — улыбнулся Родионов, — ты, как всегда, прав. Это еще и своеобразная рекламная поездка, которая должна убедить мир в незыблемости позиций Горшмана. И, конечно, такая поездка частично финансируется компаниями, эксплуатирующими Евротоннель. Он пока все еще не столь рентабелен, как предполагалось при его постройке. Ты ведь знаешь, как бизнесмены умеют использовать любые поводы для рекламы. Да и сам Горшман постарается. Об этой поездке напишут все европейские газеты.
— Странно все же, что поездка состоится во время экономического кризиса.
Хотя, с другой стороны, это, кажется, становится общим местом. Молодой экс-премьер, объявивший об экономической катастрофе семнадцатого августа, спокойно улетел отдыхать в Австралию, пока страну сотрясали волны кризиса.
Впрочем, я отвлекся. Так кто поедет с нами в Лондон?
— Горшман со своей супругой и, конечно, — Беляев. В качестве охранника едет уже знакомый тебе Борисов.
— Четверо. Кто еще?
— Довольно интересная компания. Пошли дальше. Журналист Янис Кравалис, ты, наверно, о нем слышал.
— Конечно, слышал. Его считают одним из самых острых молодых перьев.
— Вот-вот. Учти еще материальный стимул Горшмана. С нами еще один журналист, вернее, журналистка. Некто Алена Новикова. Симпатичная молодая женщина. Весьма бойкая, энергичная, целеустремленная. Париж предпочитает смотреть в одиночку. Горшман и Беляев, конечно, в общей компании не показываются, с нами не ездят, а вот Кравалис исправно появляется повсюду. Есть еще одна интересная парочка — мать и дочь Анохины, Зинаида Михайловна и Елена Львовна.
— Надеюсь, они не домохозяйки? — пошутил Дронго.
— Заплатившие на двоих восемь тысяч? — засмеялся Родионов. — Нет, не домохозяйки. Жена и дочь Льва Анохина, бывшего вице-премьера правительства нашей страны. Сейчас он руководитель крупнейшей рекламной компании. Один из самых богатых людей в Москве, который может себе позволить покупку акций Евротоннеля. Может, ты о нем слышал?
— Кое-что слышал. Кто еще?
— Девятый — бизнесмен Прохор Нелюбов. Мрачный, замкнутый и несимпатичный тип. Непонятно, зачем он вообще отправился в эту поездку. Его ничего не интересует, но на все экскурсии является, и даже вовремя.
— Сколько ему лет?
— Не больше тридцати. Десятый — книгоиздатель Василий Трифонович Деркач.
Один из владельцев крупного московского издательства. Весьма жизнерадостный сорокалетний сангвиник. Вечно шутит, улыбается.
— Наверное, не боится кризиса?
— Может быть. Я у него не спрашивал. Но учти, уже в ходе экскурсии заказал обратные билеты из Лондона. Собирается покинуть нас, не дожидаясь окончания тура. Одиннадцатый — Андрей Кунин, кажется, он один из руководителей «Северной короны». Хотя в этом не признается. Серьезный молодой человек лет двадцати семи, но старается держаться солидно. Хорошо владеет французским и немецким языками, кажется, этот Кунин окончил Институт международных отношений и даже успел, несмотря на свою молодость, несколько лет проработать за рубежом. Он официально сопровождает нашу группу. И, наконец, твой покорный слуга. Вот, собственно, и все.
— Итого двенадцать человек, — задумчиво произнес Дронго. — Странный состав. Вместе со мной — тринадцать. Для многих несчастливое число.
— Ты стал верить в приметы?
— Нет. Но тринадцать все равно нехорошее число… Это отдельный состав или вагон прицепят к какому-нибудь обычному поезду?
— Ты представляешь, сколько нужно заплатить в Евротоннеле, чтобы получить разрешение на отдельный состав? Такой роскоши не могут себе позволить даже президенты европейских государств. Во время чемпионата мира по футболу в Париж через Евротоннель приехал принц Чарльз со своим младшим сыном. Кроме нескольких охранников, с ними никого не было. Никаких отдельных составов! У нас будет обычный вагон первого класса. Рейс девяносто двадцать пять. Выезжаем завтра в одиннадцать сорок три. Четвертый вагон. Следом за ним цепляют вагон-ресторан.
— Завтра, — повторил Дронго. — Итак, завтра без семнадцати двенадцать.
Красивое название — Евротоннель. Словно тоннель в будущее. Надеюсь, что ваша поездка кончится так же красиво, как и началась.
— Не понял, — нахмурился Родионов, — тебя что-то беспокоит?
— Да нет. Но у меня возникли некоторые подозрения. Надеюсь, что они останутся всего лишь подозрениями.
— Ты завтра поедешь с нами?
— Придется, — улыбнулся Дронго. — Хочу попросить бармена принести мне еще чашку чая. Мой совсем остыл.
Глава 2
Поезда через Евротоннель уходили с Северного вокзала Парижа. Дронго обычно приезжал за несколько минут до отправления, зная европейскую точность. Однако на этот раз он прибыл гораздо раньше, понимая, что пассажиры, отправлявшиеся в поездах английского направления, проходят еще и государственную границу. Если Франция давно вошла в Шенгенскую зону, будучи полностью интегрированной в Европу, то Великобритания еще не отменяла контроль на своих границах.
Нужно было подняться на второй этаж, отстоять достаточно длинную очередь к пограничному контролю, проверявшему наличие билета и визы. Лишь после этого можно было выйти к перрону, на крайние левые пути, огороженные решетками, откуда отправлялись поезда на Лондон. Зачастую контроль проводился формально, проверялись лишь билеты, тогда как на визы и паспорта не обращали внимания. И все же контроль иногда проводился выборочно. Дронго появился на Северном вокзале за час до отправления. Успел выпить чай в вокзальном ресторане и неспешно поднялся на второй этаж, чтобы встать в очередь.
— Мама, мы опаздываем, — услышал он крик молодой девушки.