Сарафанов молча, смотрел на него, не зная, что ответить.
– Так, – снова вмешался, тот, кого девушка назвала Пётр Сергеевич. – Давайте сначала. Вас как зовут?
– Сарафанов я, Сергей Николаевич, – бывший подпоручик подпустил в свой голос хрипотцы, чтобы казаться старше. При этом он упрямо продолжал называть себя чужим именем.
– Сергей Николаевич? Я – Пётр Сергеевич Кольцов.
– Это, – кивнул Кольцов на девушку. – Тоня Рыжова.
– Вон тот парень, – он указал на молодого. – Саня… Как твоя фамилия?
– Прохоров, – буркнул названный Саней.
– Саня Прохоров.
– Там, – Кольцов указал на фигуру мужчину, склонившегося над ранеными. – Валерий… Валерий, представьтесь.
– Валерий Иванович Шувалов, – донеслось от кровати. – Врач-хирург.
– Отлично! – кивнул Кольцов. – И где там наш пятый?..
– Я тут, – донеслось от двери и на Сарафанова пахнуло странным горьким ароматом. – Я покурить вышел. А-то набилось нас как шпротов в банке. Владимир Володарский меня зовут.
– Так – познакомились, – рубанул рукой воздух Кольцов, как бы отсекая часть беседы. – Теперь – далее. Мы, Сергей Николаевич, попали в беду. В аварию. Подробности сейчас неважны. А важно, что у нас на руках двое раненых, возможно тяжело. Наша задача доставить их как можно быстрее туда, где им смогут оказать помощь. Что вы нам посоветуете?
– Да что советовать? – пожал плечами Сарафанов. – Нужно в село за подводой и в райцентр везти. К фельдшеру…
– И что, ни у кого в деревне завалящего «Жигулёнка» нет? И даже мотоцикла с коляской? – снова встрял молодой Саня. – Помрут ведь, пока за телегой да потом с ними до райцентра. Далеко, кстати до него?
– Двенадцать вёрст, – ответил Сарафанов на последний вопрос.
Молодой почесал в затылке:
– Это в километрах сколько будет?
– Да столько же и будет, – ответила Тоня и когда все уставились на неё, смутившись, сказала. – А чё? Я в сканворде такой вопрос как-то встречала.
В этот момент Сарафанов спросил:
– А «жигулёнок» – это новая порода лошади? Что-то я про такую не слышал.
Саня открыл рот, потом закрыл. Вдруг закашлялся.
– Это сейчас шутка такая была? – просипел он.
– Погоди, – остановил его Кольцов и сам обратился к леснику. – Вы хотите сказать, что никогда не слышали о «Жигулях»?
Сарафанов, молча, переводил взгляд с него на молодого.
– Дед, ты что – сектант? – снова встрял Санёк. – То-то я смотрю у тебя даже электричества нет.
– А я читала в Интернете о таких, – сказала Тоня. – Там тоже семья от большевиков в тайгу ушла. Их только в конце семидесятых нашли. Прикиньте, они даже про войну не знали!
– Да… Что здесь нет электричества – плохо, – сказал Санёк. – Сейчас бы подзарядили мобилы и всё!
– Послушайте, – продолжила девушка. – Зачем подвода, зачем лошади? Нам бы только до ближайшей розетки добраться. А там…
– Точно! – воскликнул Саня. – Молодец, Тонька.
– Ну что, дед, есть у вас, в селе, электричество или вы до сих пор в каменном веке живёте? – с подначкой спросил он у Сарафанова.
– Полно, – сказал тот, распаляясь с каждым словом. – Недавно ещё и трамвай пустили. А ещё у каждого персональный дирижабль. В огороде к палке привязанный. Вы шпионы? Или с Марса прилетели? Откуда в селе электричество? Телефон вам подавай! Это вам не Москва и не Петроград! Здесь как-то года два назад видели, как аэроплан пролетал, так бабы до сих пор спорят: одни говорят – птица то была четырёхкрылая, другие – ангел.
Под конец Сарафанов почти кричал. Он поставил лампу на стол и выпрямился во весь рост.
– Кто вы такие, я спрашиваю? Откуда вы припёрлись на мою голову? Где у вас там такие сёла, в которых телефоны установлены и электричество проведено?
– Господи, – сказала Тоня. – Это в какую же глушь нас занесло…
– Да он просто на голову больной, – сказал Саня. – Живёт в лесу, вот крыша и поехала.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Кольцов, показывая на стол, освещённый керосиновой лампой. В её свете стало видно, что он застелен газетами. На одной из них был напечатан большой портрет Сталина.
– И чего? – не понял молодой.
– На дату посмотри, – почти простонал Кольцов.
Санёк посмотрел и присвистнул.
– Раритет, однако!
– Чего это вы, Сергей Николаевич такими газетами стол застилаете? – как-то растерянно спросил Кольцов.
– Какими – такими? – не понял Сарафанов.
– Ну, всё-таки история. Поновее не нашлось.
– Какая история? – лесник наморщил брови. – Им всего полгода.
Кольцов какое-то время всматривался в его лицо. Пробормотал: