Использование при созерцании слуха кому-то существенно облегчит реализацию настроя охотника, другому же, напротив, оно только помешает. (Это зависит от типа восприятия, преобладающего у того или иного человека.) В общем, возьмите себе за правило никогда не стараться непременно проделать всё, что я советую. В каждом конкретном случае самостоятельно отбирайте лишь те приёмы, которые полезны именно вам.
После этого замечания я вправе добавить, что людям кинестетического типа восприятия (их процент в общей массе человеков мыслящих относительно невелик) будет проще добиться успехов в созерцании, если они подключат к этому процессу осязание или даже обоняние.
Но вернёмся к обсуждению преимуществ настроя охотника. Следующее из них это лёгкость, подвижность (или текучесть — в формулировке толтеков) сознания. В своём обычном состоянии наш ум склонен «залипать» на внешних или внутренних объектах. Тяжёлый и инертный, он, как гиря, привязанная к нашему восприятию, постоянно «тормозит» его и искажает, подменяя то, что оно фиксирует, собственными псевдосхемами. В состоянии же охотника восприятие (или внимание — в формулировке толтеков) частично освобождается от ума. («Отключить» его целиком позволяет нам состояние полного безмолвия, которое развивается в нас именно из настроя охотника.)
Это и есть потайная дверь в подсознание потайная для большинства из нас, но не для искусных манипуляторов нашим сознанием, с давних пор умело пользующихся ею. (Об их методах мы с В.В.Шлахтером уже кое-что рассказали в предшествующих книгах серии.) К примеру, пресловутый эффект 25-го кадра основан на неспособности человеческого ума фиксировать мимолётные образы, которые мгновенно выхватывает и навсегда запоминает подсознание; а оно, как известно, вообще не предназначено для анализа и отрицания чего бы то ни было. Подсознание всё воспринимает буквально и реагирует на всё непосредственно. Иными словами, шуток оно не признает. Вот вам, кстати, ещё одна причина, по которой каждому из нас желательно установить контроль над входом в собственное подсознание. Для этого, разумеется, нам следует научиться с ним общаться, говорить на его «языке».
К слову, о языке. В этой книге я иногда буду использовать язык толтеков. (Подсознание на нём есть ни что иное, как второе внимание, тогда как первое внимание это сфера нашего сознательного ума, интеллекта. Не правда ли, сам по себе термин «внимание» куда более осязаем, нежели наши расплывчатые категории «сознание», «ум» и, тем более, «подсознание»!) Благодаря книгам Кастанеды и его сподвижниц, язык толтеков стал доступен очень многим людям. В то же время термины прочих мистических традиций буддизма, суфизма, многочисленных течений, собранных в рамках индуизма, даже европейской культовой магии — сегодня, как ни странно, менее понятны широкой публике, несмотря даже на то, что значительно дольше известны европейцам. Все эти языки служат примерно одним и тем же целям и обозначают явления, которыми нынче занимается и психология. (На мой взгляд, психологический аспект полнее всего выражен в терминологии северных буддийских традиций.) Правда, при общем подходе, допустим, к тому же созерцанию каждая школа вносит в него собственные нюансы.
Например, в «Указаниях к Великому Символу» авторитетного буддийского учителя Падма Карпо при описании подготовки места для созерцания ученику предлагается настелить под циновку листья травы куса. А это очень острая жёсткая осока. Если, к примеру, её захватить в горсть, то легко порезаться. И потому ученик бывает вынужден при полном сосредоточении аккуратно раскладывать листок за листом. Это автоматически вводит его в нужное психическое состояние, способствующее последующему созерцанию.
Нередко такие традиционные «мелочи» бывают очень эффективны. Правда, на Востоке не принято раскрывать их первому встречному. В начале семидесятых в Москве гостил свами Вишнудевананда, признанный в ту пору мировой авторитет в области классической йоги. В те годы для немногочисленных, но исполненных энтузиазма российских йогов, прозябавших в условиях хронического информационного дефицита, личная встреча с таким учителем была явлением не менее грандиозным, чем, допустим, рандеву с космическим пришельцем. На этой встрече свами показал собравшимся свежий номер газеты, издававшейся в его ашраме. На одной из фотографий, помещённых в нём, смуглый парень созерцал пламя свечи, рядом с которой была укреплена в вертикальном положении какая-то спица. Разумеется, учителю тут же был задан вопрос: что это за спица и зачем она нужна? Свами охотно ответил, что при длительном созерцании пламени его образ начинает расплываться, и тогда ученик «стреляет» взглядом на блестящий металлический стержень. Это нехитрое действие моментально восстанавливает зрительные способности человека и попутно даёт ему психическую разрядку. Между тем, ни в монографии по классической йоге самого Вишнудевананды, ни в книгах на ту же тему прочих авторитетных авторов того времени ничего подобного не сообщалось. А подобная «мелочь», как вы сами понимаете, может серьёзно повлиять на успех занятий.