Поскольку в лагере дни особо не считаешь, я не запомнила число… Но предположительно: 5 июля. Вечер. Дискотека. Он стоял возле сцены. Один. Я долго колебалась, но всё же подошла. Буквально первые две минуты мы общались на «вы», потом перешли просто на «ты». Хотя мне было немного сложно. Я не такая уж смелая. Было страшно. Совершенно незнакомый человек. И вот мы уже уходим от толпы, я уже что-то говорю… Говорили мы много, но недолго — в какой-то момент нужно было возвращаться к отряду.
Как вы могли уже понять, это именно Он. Ваксфлауэр. Так мы познакомились. В день 5 июля 2013 года. Я подошла к нему в этой Вселенной, на планете Земля, в лагере Q.
На следующий день, или через день, мы говорили снова. Но это уже не был разговор между психологом и девочкой в депрессии. Мы начали узнавать друг друга. Обсуждали книги и фильмы. В какой-то момент я заметила, что Ваксфлауэр стал немного нервничать… И тогда он рассказал мне с большим трепетом свой сон, который ему приснился в ночь после нашего знакомства. В этом сне он увидел, как пришёл со мной в гости к своей бабушке и сказал ей, что я его невеста. Это было так странно и необычно. Уже в тот вечер мы могли говорить такие откровенные вещи. И в этот вечер у меня появился его номер телефона. Мы приходили на одну и ту же лавочку на спортивной площадке. Садились друг напротив друга на лавочку верхом, будто это конь, и говорили, говорили, говорили… В Его глаза я почти не смотрела. Ужасно стеснялась. Но иногда Ваксфлауэр подталкивал меня на эти взгляды. Разобрать само выражение лица в сумерках было сложно, но мне кажется, глаза у нас горели.
Я узнала, что ему тридцать один год, что день рождения у него 27 сентября (!), что он живёт один, работает программистом, но через месяц бросит эту работу и станет свободно заниматься психологией, работать в любимой профессии. Живёт в городе T, и я была в этом городе… двести километров от моего города N.
Ваксфлауэр совсем не выглядит на свои годы. Но мне кажется, если б я изначально знала возраст — меня бы это не остановило, несмотря на то, что мне было всего лишь пятнадцать.
Вечером 12 июля на праздничной дискотеке в честь закрытия смены я пригласила Ваксфлауэра на медленный танец. Как я потом узнала, для него это было так неожиданно и само по себе очень волнительно. Он тогда сказал, что уже очень давно ни с кем не танцевал. А мне хотелось, чтобы это не заканчивалось… Мне нравилось, что он был рядом, мне было с ним спокойно. Я не выкидывала его из головы, когда он был со мной, и когда был далеко. Словом, я влюблялась. Но это не было похоже на то, что у меня уже было до этого… Возможно, потому, что сам Ваксфлауэр уже взрослый, и рядом с ним как-то по-другому смотришь на вещи. Или же рядом с ним я чувствовала себя такой, какой хотела быть уже давно — свободной в своих словах и мыслях.
В последнюю ночь в Q я написала первую SMS Ваксфлауэру… Что-то вроде: «Не знаю, почему, но захотелось пожелать тебе спокойной ночи». В ответ я получила SMS с текстом о том, что он рад читать эти строки, и что мы обязательно спишемся в городах. Утром 14 июля, позвонив ему, я хотела попрощаться, но в лагере его уже не было. А через час мне пришлось снова смотреть на голубое летнее небо и на кучу жёлтых подсолнухов, которые были значительно выше, чем три недели назад. За эту недолгую поездку мне не приходили в голову мысли. Было как-то пусто, но легко.
Часть из того, что со мной происходило в лагере, я рассказывала Юкке. Но какую-то часть затаив в себе, я оставила навсегда в глубине себя, и это практически не достать. Просто когда рассказываешь что-то — переживаешь это снова, и оно ярче отпечатывается в твоей памяти. А то, что не высказано — уже никогда не высказать. Поэтому я достаточно мало помню какие-то подробности. И от этого становится немного грустно. Потому что прошло почти четыре года… А что же тогда будет через десять лет? Начинаю понимать, что пишу книгу, чтобы не забыть. Но зачем? Почему иногда так хочется зацепиться за прошлое? Наверное, если бы не было этого прошлого, то не было бы меня. Прошлое создаёт живого человека. И только мёртвые уже не имеют прошлого. Их просто нет. У них может быть будущее. О них могут вспоминать и говорить о них… Могут слушать их песни, читать их стихи. Но они никогда больше не проживут ещё одну минутку, чтобы она тут же стала их прошлым.