— Не говорите мне про стаи рыб.
— Почему?
— Потому что это тривиальная метафора.
— Хорошо, тогда я спрошу вас прямо. Что, черт возьми, вы делаете?
— Выхожу замуж за человека, которого люблю, Джеймс.
Голос Эллы звучал фальшиво, и мы оба это заметили.
— В любом случае, — прошептала она с нарастающим гневом, — я не понимаю, какое вам-то дело до того, счастлива я или нет?
— Это мое дело, потому что вы доверили мне его.
— Сожалею, что была с вами откровенной.
— Неправда.
— Что, простите?
— Я сказал: неправда. Когда мы впервые встретились там, в парке, вы искали решение. Мне кажется, вы хотели, чтобы я помог вам его принять.
Я поступил очень мудро, не высказав своих вольных предположений касательно причин поступка Эллы: без них мои слова оказались верными по сути и она не стала возражать.
— А потом, когда объявили о вашей помолвке, — продолжал я уже мягче, — и события действительно вышли у вас из-под контроля, вы сочли, что выхода нет, и сдались. Используя вашу собственную формулировку, вы решили, что проще плыть по течению, чем против него.
— Тсс, — шикнула она, — вас услышат.
Я продолжал, понизив голос:
— Однако даже сейчас вы презираете себя за слабость, да?
— Как вы смеете!
— Так скажите, что не презираете. Скажите, что вам нравится это дурацкое платье, в котором вы выглядите как девочка, не способная выбрать наряд и одеться самостоятельно. Скажите мне это, — заключил я с торжеством, — и я пойду в Голубую комнату и буду вежливо пялиться на подарки по случаю вашей помолвки и не стану вам больше докучать.
Она молча взглянула на меня, и я, испытывая при этом смесь ужаса и облегчения, увидел в ее глазах слезы.
— Скажите мне, — не унимался я, — и я уйду. — Я чувствовал свою правоту, и она придавала мне уверенности. — Скажите, будто вы не можете себе представить, что когда-нибудь полюбите кого-нибудь больше, чем любите Чарльза Стэнхоупа, и я уйду. Даже не попрощаюсь, если хотите. Просто уйду — и все.
— Ничего такого я вам не скажу, — ответила Элла, пытаясь держаться с достоинством. — Но вам все равно лучше уйти.
— Не раньше, чем вы объясните мне почему, — возразил я, снова переходя в наступление. — Пожалуйста, удовлетворите мое любопытство. Скажите, почему вы выходите за него замуж?
Уверенный в том, что знаю ответ, я ждал, пока она не сдастся и сделает желанное признание. Я был разочарован. Элла выпрямилась в полный рост и бесстрашно заглянула мне в глаза.
— Элла, дорогая! — донесся сверху визгливый голос.
— Ну давайте, — настаивал я, — скажите мне.
Элла мотнула головой, будто отбрасывая все сказанные мною слова, и сделала видимое усилие, чтобы взять себя в руки. Заговорила, и голос ее звучал спокойно и властно.
— У вас нет права требовать от меня ответа. Вы — гость в доме моих родителей. У вас есть определенные обязательства. Выполните их, я буду вам очень признательна, если вы поступите так, как я прошу вас.
— О чем вы?
— Я хочу, чтобы вы пошли и поблагодарили мою мачеху за чудесный прием, — произнесла она ровным тоном. — Потом проводите Камиллу домой, проследите, чтобы она добралась до входной двери без приключений, и сами тоже отправляйтесь к себе. Забудьте о моих метафорах, забудьте все, что я сказала вам в парке, забудьте о нашем разговоре у Бодменов. Отнесите все это за счет смущения, которое испытывает девушка накануне помолвки. За счет чего угодно, только прекратите задавать мне эти вопросы.
— Элла! — На сей раз ее окликнул мужчина. Я услышал, как скрипнула ступенька, — человек, чью походку я узнал, спускался по лестнице. — Элла, милая, куда ты подевалась? — Голос Стэнхоупа звучал весело и жизнерадостно, как всегда.
— Надеюсь, вы меня поняли.
Наши глаза встретились.
— Пожалуйста, Джеймс, — сказала она, и выражение ее лица, тон — все поменялось. — Не сейчас.
Увидев в моем взгляде огонек надежды, она добавила торопливо:
— Нет, никогда. Что сделано, то сделано.
— Еще не поздно. У вас вся жизнь впереди. Провести ее всю на острове, куда вас забросило течением, вместе с Чарльзом Стэнхоупом — не слишком радужная перспектива.
— Не говорите мне об островах.
— Почему? Это же ваша формулировка.
— Я уже сказала вам. Метафора слишком тривиальна.
— Зато, думаю, по-прежнему весьма выразительна.
— Думайте что хотите, — прошипела она не без раздражения.