Тепло на душе моментально превратилось в кусок льда, стало страшно, и я начала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, в каком месте нахожусь. Никаких отличительных признаков или надписей с названием улиц, видимо тут все знают собственные дома и не нуждаются в напоминании. Тут же нахлынули переживания о том, что здесь могут ходить какие-нибудь неадекватные и будут только рады заполучить меня в качестве жертвы. Тело замерло при мысли о рукоприкладстве, этого я уже успела натерпеться дома.
Тогда я достала телефон и попыталась посмотреть точный адрес Ника. Ну вот, тут ясно написано: Мэйн стрит, дом 7, квартира 777. Интересно, он место жительства себе по номеру выбирал? Ладно, адрес мне известен, но как найти именно этот дом? Я решила набрать Ника, но после нескольких гудков мой новенький айфон, будучи заряжен всего на двадцать процентов, когда я его распаковала, предательски выключился. Сегодня прямо все против меня.
Судьба, разве так на самом деле должно все происходить? Чем я это все заслужила? Буквально вчера я считала, что больше ничего ужасного кроме жизни в постоянном унижении и оскорблениях меня не ждет. Неужели ты так решила посмеяться надо мной? Будто услышав мои реплики, судьбинушка подкинула мне еще один сюрприз. Из туч, которые за последнее время стали совсем черными и слились с небом, хлынул ливень. Если учесть то, что я стояла ровно посередине детской площадки между высоток, то добежать до любого подъезда с навесом было не так легко.
Почувствовав капли на голове и одежде, я рванула в левую сторону, надеясь укрыться под одним из навесов этих уже ненавистных мне строений. Это решение было совершенно необдуманным и спонтанным, будто что-то тянуло меня. Скорее всего экстремальная ситуация так сказалась на ослабленном организме. С каждым прикосновением с землей я набирала скорость, совершенно не подозревая, что не разгонялась до такого даже на утренних тренировках, когда ставила рекорды. Уши начали звенеть то ли от шума дождя, то ли от собственной бушующей в жилах крови. В глазах появились звездочки, но ноги было не остановить.
Я бежала все быстрее и быстрее без единой мысли в голове, лишь иногда проскальзывал страх неведения и непонимания ситуации. Приближаясь к темному углу здания, я уже не могла отличить, куда именно нужно направляться и просто ринулась наобум.
Не успев достичь поставленной цели, мое тело ударилось обо что-то твердое и плюхнулось в лужу. В этот момент все мысли вернулись на свои места, и меня накрыло волной отчаяния и разочарования. Причем разочарования во всем сразу. В себе, в семье, в своей короткой, но насыщенной кошмарами жизни, в каждом своем поступке, начиная с тех поучений соседскому сыночку и заканчивая тем, что не дождалась этого чертового таксиста со своей развалюхой.
А что если бы я не открыла рта в тот вечер и снова просто проигнорировала унижения, как делала это всегда. Что тогда побудило меня заявить о своей индивидуальности? Хотелось хоть перед кем-нибудь показать свой истинный нрав и несокрушимый характер. Да уж, жалкое зрелище. Да я же всегда была никем, лишь девочкой на побегушках, человеком для численности? Несколько глупых слов лишили меня собственной комнаты, пусть в ней и помещалась лишь я одна. Лишили меня знакомых в школе и внимания отца. Правда, насчет заключительного я не сильно жалела, зато теперь не придется закрашивать синяки. Это радует.
Вот кино, сидит девчонка с сумкой на плече, в луже, рыдает о несостоявшейся жизни, хотя ей всего семнадцать, да еще и угорает вдобавок. Да у меня же истерика. Какая-то нахлынувшая безысходность. Я глотаю слезы, смешанные с каплями дождя, задыхаюсь от переполняющих эмоций и не могу открыть глаза от дикой боли. Что может быть хуже?
Мое жалкое уединение разрушает чье то прикосновение. Легко понять, что это рука. Она теплая, даже горячая, обжигает замерзшую кожу. Только сейчас я поняла, что меня бьет озноб, и тело просто не поддается.
Кто-то еще раз касается меня, и поднимает на руки. Если бы я была в адекватном состоянии, то немедленно бы начала кричать и дергаться, мечтая выбраться из этих рук. Я попыталась открыть рот, чтобы заявить о несогласии с моим транспортированием, но зубы так сильно стучали, что времени для вставки слова просто не оказалось.
Тогда незнакомец (можно было догадаться, что девушка бы не подняла меня на руки) поднес свои губы к моему уху и сказал: --Не бойся меня, ангел, все будет хорошо.— Его голос прозвучал обеспокоенно, но мягко. По телу пробежались мурашки, но я уже не могла понять от чего. В мозг ударила реплика внутреннего голоса: Девочка, так обычно и говорят маньяки, ведя малышек на смерть. Я испугалась, снова попыталась вырваться, но очередное движение головой привело меня в бессознательное состояние.