Он снимет их? Он будет прикасаться к моей киске?
Он не сделал ни того, ни другого. Он просунул нитку бус между моих бедер, и потянул за неё, двигая ею вперед-назад. Прохладные бусины заскользили по моей жирной коже между ягодицами, прижимая тонкую ткань моих трусиков напротив пульсирующего клитора.
- Двигай своими бедрами, - едва услышала я его требования, но почувствовала дыхание на своем лице. Мятный вкус доводил меня до отчаяния, желая попробовать его на вкус. - Сейчас.
Я отрицательно покачала головой. Я хотела. Господи, больше всего на свете я хотела потереться своим клитором об эти толстые бусины, но я даже не знала, как у парня выглядит лицо. Я бы не кончила с незнакомцем.
Ни за что. Он быстрым движением провел ниткой вперед и назад. Удовольствие скрутилось во мне спиралью. Он поднял моё лицо к своему носу, заставляя держать мою голову поднятой. Его губы с силой надавили на моё ухо.
- Двигай бедрами.
- Опусти капюшон.
Напротив моего уха послышался звериный рык. Он опять дернул нитью вперед-назад. В моей сердцевине образовывался оргазм. Я стиснула зубы, борясь с ощущением.
- Покажи мне свое лицо, - задыхалась я.
- Нет, - его голос прозвучал напряженно. - Ты кончишь прямо здесь и сейчас. Для меня. Потрошителя.
Он медленно, подобно его речи, двигал нитью взад и вперед. Большая круглая жемчужина снова и снова врезалась в мой клитор. Музыка хэви-метал закручивалась вокруг нас, затягивая меня в свои глубины. Красные огни мерцали на моём теле. Мои соски были настолько твердыми, что пульсировали вместе с моей киской. Теряясь в удовольствии, я терлась своими бедрами напротив бусин, позволяя инстинктам взять верх. Его горячее дыхание обдуло мою шею, стимулируя мои толчки. Тяжелая музыка подходила к концу. Я почувствовала это так же, как и поднимающийся к высшей точке оргазм между моими бедрами.
- Сейчас! - взревел он напротив меня.
Оргазм налетел на меня, ударяя по голове, будто молотком об гвоздь. Он отразился в моём теле как гитарист и взорвался в финальном аккорде. Полнейший экстаз распространился по всему телу. Воздух со свистом покинул мои губы, когда песня закончилась. Потрошитель бросил бусы. Я смотрела, как они падают в неглубокую лужу масла подо мной.
Я пошевелила пальцами и поняла, что не чувствую их. Общее оцепенение охватило меня от моих рук до пальцев ног. Полнейшая тишина наполнила огромный зал вместе с отсутствием музыки.
- Дамы и господа... поаплодируйте Джуел и Потрошителю! - голос Арти натянуто прозвучал по акустической системе. Биение тишины сопровождали его слова, перед тем как толпа сорвалась громкими криками и аплодисментами. Я пялилась на них, пребывая в шоке, что они всё ещё находились здесь, в то время как я всё так же висела на сцене над чашей с маслом.
Толпа начала хлопать сильнее, когда Потрошитель сошел с места рядом со мной и вылез из чаши на сцену. Его босые ноги оставили следы масла на черном полу. В плавном движении он сорвал куртку, обнажив свою голую спину и низко посаженные чёрные джинсы. Он протянул обе руки. Татуировки начинались на плечах и извивались вниз по обеим сторонам его сильных рук. Тёмные волосы спадали за его плечи.
Он быстро повернулся на месте лицом ко мне. Переплетённые точёные мышцы встретили мой голодный взгляд. Обнажённая гладкая грудь с татуировками. Я позволила своему взгляду путешествовать верх, пока очаровательное лицо Потрошителя не попалось на мои глаза. Высокие скулы переходили в твердые губы и угловатую челюсть с тенью дневной щетины. На меня уставились тёмные глаза. Его идеальное лицо отражало холодное выражение ненависти. И тогда он отвернулся, направляясь к выходу. Он оставил меня там, свисающую с крюка на шесте и качающейся над лужей масла, а толпа вела себя особенно дико.
3 глава
- Цинна сказала, что это было самой горячей вещью, которую она видела в своей чёртовой жизни, Джуел, а ведь она видела наш трах, - сказал Виктор. – Это, все-таки, что-то значит.
Я закатила глаза и уставилась на потолок своей гостиной.
- Всё было совсем не так, Вик. Серьёзно. Я не понимаю, почему она делает из мухи слона, - пробормотала я в трубку, радуясь, что его не было рядом, чтобы увидеть мое пылающее от стыда лицо. Я даже не дошла до дома, когда мой лучший друг начал мне звонить. На первые несколько вызовов я не ответила. Я знала, что он собирался сказать. Знала, что кто-то позвонил ему и рассказал, как меня трахнули лоскутком моего топа, и как я кончила от этого. Он даже не использовал свои руки. От воспоминаний по телу прошла дрожь.