Покинув забегаловку, что-то внутри меня изменилось. Это было подобно прорыву плотины. После чего воды отчаянно хлынули через меня, заполняя тело, омывающие до тех пор, когда мне не осталось ничего, кроме как поддаться. Поездка домой была спокойной. Я хотела рассказать ему миллион вещей, но описывать секс, который только что случился между нами, заставляло это выглядеть как-то дешево.
Я знала, что не хотела ехать домой. Я не хотела возвращаться в свою квартиру, если Коул не отправиться вместе со мной. Я опять желала этого. Я жаждала, чтобы он меня трахнул. Долгое время моя жизнь была пустой, даже когда дома был Вик, я просто этого не осознавала. Я будто что-то упускала. Это было не только секс. То, что я упускала, было охренительным. Я упускала овладевающего мужчину, который знал, что делал. Мужчину, который был абсолютно и полностью поглощён действием, заполняя мое тело своим лишь по одной простой причине. Мне просто нужно было заняться сексом с мужчиной за закрытой дверью, который действительно хотел меня, а не потому что кто-то платил ему деньги.
Я даже не должна была говорить это Коулу. Он съехал с шоссе, как только мы добрались до центра Далласа и рванули в отель «RegencyCrescent» - самый элегантный отель в городе. Мы даже не добрались до номера, как его руки были на моей рубашке, а мои пальцы на его брюках. Мне почти было жаль пожилую пару, которая поймала нас в лифте с нашими языками, движущихся во ртах друг друга.
Почти.
Как только мы оказались за закрытой дверью пентхауса, моё желание исполнилось. Коул сначала трахнул меня у входной двери, потом на журнальном столике и на кухонном столе. Он взял меня напротив массивных стекол, которые выходили на город. Он трахал меня во всех этих местах,
прежде чем, наконец,мы не сделали это в кровати, где всё снова повторилось. Он кончал на меня везде. Как будто он был в отчаянии, желая покрыть каждый дюйм меня своим семенем. Чтобы отметить и сделать только своей.
И это была только первая ночь.
Я провела здесь два дня и на мне не было ни клочка одежды с того момента, как Коул сорвал его с моего тела при входе в пентхаус. Мы только спали, ели и занимались сексом.
- Да. - Его глубокий голос рассек воздух комнаты, словно нож, когда он прижал телефон к своему
уху. Глубокий тон заставил влагу растечься между моими бедрами.
- Я занят и свяжусь с тобой позже, - он сделал паузу. - Я же сказал, что свяжусь с тобой.
Гнев в его голосе смутил меня. Кто бы это мог быть? Он не проводил много времени на телефоне, хотя несколько раз звонил в первую ночь, когда мы попали сюда. Он поставил его на безвучку, и я быстро забыла об этом. Это не составило особого труда, когда толстый член Коула был у меня во рту или влагалище.
Он оторвал телефон от своего уха и швырнул его на тумбочку из темного дерева.
- Кто это был?
Женщина? Я не рассматривала возможность, что у него могла быть подруга или жена. Жена? Мысль вызвала у меня рвотный позыв. Он же не мог, верно? Я не знала, на каком этапе находились я и Коул. Я не думала, хотела бы я остаться с ним, но знала точно, что не хотела делить его с кем-либо ещё. Это то, чему меня научили эти последние три дня. Я не хотела себе в этом признаваться, но я знала, что слишком поздно это игнорировать. Коул был моим, и делиться им я не собиралась.
- Никто.
Он обернулся. Его рельефные мышцы пошли рябью в лучах утреннего солнца, что проскальзывали через окна. Его щетина стала ещё длиннее и более неопрятной, но это заставило его выглядеть дьявольски красиво.
- Это было не похоже на никто.
Я села в постели.
- Ох, правда?
Он двинулся по большой кровати, пока не сел передо мной на корточки. Его жадный взор прошелся по моим открытым участкам кожи, и в ответ моя киска запульсировала.
- Правда... это была женщина? - Я не знаю, почему эта мысль никогда не приходила мне в голову.
Потому что прежде тебя не волновало, был ли он с кем-нибудь ещё.
Мысль, что он мне нравится, была подобно срывающемуся пластырю с открытой раны. Забота о ком-то делала людям больно. Я знала это слишком хорошо.
- Почему? Ты разве разговаривала с другими мужчинами?
Он наклонился, и его глаза яростно вглядывались в мои. Покрытые татуировками руки напряглись под его весом, а член был жестким как камень, длинным и твердо торчащим между его бедер.