Именно после этой фразы Тоомаса Линнупоэга Майя кивнула ему головой, ей понравилось, что Тоомас Линнупоэг задел Катрин. Катрин Эхалилл была еще большим недругом Майи, чем Вайке Коткас, потому что Катрин Эхалилл училась чуточку лучше Майи. Мало того, Катрин Эхалилл всюду совала свой вздернутый нос и пыталась доказать всему классу, что Майя сможет петь, стоит только ей за это взяться как следует.
Тоомас Линнупоэг на лету поймал кивок Майи и, хотя — как уже не раз упоминалось выше — был очень наивен, он наконец понял все-таки, чем можно завоевать расположение Майи. К сожалению, это расходилось с принципами самого Тоомаса Линнупоэга. Фраза о съеденном меле была просто невинной шуткой, надо же было дежурному хоть как-то себя выгородить. Но сделать из Катрин Эхалилл мишень для своих насмешек Тоомас Линнупоэг был неспособен, Катрин Эхалилл была славной девчонкой, несмотря на свой низкий голос. А может быть, именно благодаря ему.
Тоомас Линнупоэг выбирает профессию
Жизнь Тоомаса Линнупоэга осложнилась. Само собой разумеется, не внезапно, — о том, что ученикам пора подумать о своем будущем, классный руководитель твердил всю зиму. Но у Тоомаса Линнупоэга и прежде не раз слова влетали в одно ухо, а вылетали в другое, то же самое произошло и с этим разговором, потому что ни одна профессия не интересовала Тоомаса Линнупоэга. Теперь же Тоомас Линнупоэг был поставлен перед грозным фактом немедленного выбора — школа, где он учился, была восьмилеткой, надо было сообщить, куда он намерен поступать после ее окончания.
Отец Тоомаса Линнупоэга хотел, чтобы сын посвятил себя математике, отец Тоомаса Линнупоэга считал, что именно математике принадлежит будущее. Мать Тоомаса Линнупоэга, напротив, не испытывала к математике никакой симпатии. Мать Тоомаса Линнупоэга была человеком более практичным и уговаривала сына идти в любой техникум, чтобы одновременно с аттестатом получить и специальность. Но самому Тоомасу Линнупоэгу ничего этого не хотелось, и в последние дни он прилагал неимоверные усилия, чтобы уловить в себе какое-нибудь внутреннее стремление. То он готов был остановиться на физике, потому что физика чертовски занимательная штука, то склонялся к электротехнике, то начинал думать о химии, к которой питал некоторую слабость, но через минуту уже вновь не знал, какой сделать выбор, и дошел даже до того, что обратился за вдохновением к Протону.
— Скажи-ка, Протон, — милостиво заговорил Тоомас Линнупоэг с братишкой, когда тот подбежал к нему с просьбой заточить карандаш, — есть ли у тебя какое-нибудь желание на тот случай, если ты вырастешь?
— Есть, — ответил Протон твердо. — Я хочу, чтобы у меня стало лицо, как у старика.
— Гм, — произнес Тоомас Линнупоэг, такой ответ он не ожидал. Но Тоомас Линнупоэг на этом не успокоился.
— Ну а когда у тебя будет лицо старика, чем ты тогда наймешься? — спросил он.
— Тогда я стану историком, — ответил Протон еще умереннее, потому что в прошлое воскресенье он ходил с отцом в музей. — Буду изучать старые вещи и старые книги. Послушай, дай мне твои старые монеты, я в музей поиграю.
В конце концов Тоомас Линнупоэг понял, что Протон вряд ли в состоянии сдвинуть его с мертвой точки, протянул братишке очинённый карандаш и пошел к бабушке.
Бабушка чистила на кухне картошку.
— Бабушка, — обратился к ней Тоомас Линнупоэг, — если бы ты сейчас была молодая, кем бы ты хотела стать?
— Домохозяйкой, — ответила бабушка, всю свою жизнь занимавшаяся тяжелым физическим трудом.
— Домохозяйкой, — повторил Тоомас Линнупоэг пренебрежительно, — очень прискорбно говорить тебе это, бабушка, но в наш космический век ты — отсталый элемент. Домохозяйкой!
— Не понимаю, что в этом плохого! — удивилась бабушка. — Если бы мне вернули молодость, я бы непременно домашней хозяйкой стала. Это так приятно — встречать вечером своих близких горячим обедом, стол накрыт, застелен чистой скатертью, в вазе — цветы…
И Тоомас Линнупоэг вернулся из кухни ничуть не поумневшим.
Однако среди выпускников было довольно много таких, вроде Тоомаса Линнупоэга, не мог ни на что решиться, так что дирекция сочла своим долгом в один из вечеров устроить собрание, на которое были приглашены ученики обоих восьмых классов, их родители, местные руководители и разные учителя из разных школ и училищ. Эти очень разные учителя из очень разных школ и училищ познакомили выпускников с профилем своих учебных заведений и расписали все те преимущества, которые получит каждый, кто закончит именно их учебное заведение, так что неразбериха в голове бедного Тоомаса Линнупоэга стала еще больше, чем до начала этого собрания. И Тоомас Линнупоэг окончательно потерял способность что-либо выбрать.