Тоомас Линнупоэг был того же мнения, что и дядя Беньямин. Тоомас Линнупоэг, хотя его жизнь была еще совсем молодая, тоже порядком натерпелся из-за своей фамилии, но сейчас он не стал заострять внимание на этой теме. Сейчас он думал только об одном: как бы поскорее заполучить письма Майи. Он не осмеливался попросить дядю Беньямина отдать их ему сразу, вместо этого Тоомас Линнупоэг сказал:
— Мурьян какой-то беспокойный. Может, ему уже пора домой?
— Ну нет, — возразил дядя Беньямин, — мы только что вышли на прогулку. Он оттого нервничает, что я остановился поговорить с тобою. Мурьян в последнее время стал меня ревновать.
Однако дядя Беньямин ничего не имел против ревности Мурьяна, наоборот, стал ласково его пошлепывать по спине и делал это до тех пор, пока Тоомас Линнупоэг не кашлянул.
И тут дядя Беньямин произнес, по мнению Тоомаса Линнупоэга, самую замечательную фразу в своей жизни:
— Ну, Мурьян, как ты полагаешь, не пойти ли нам назад? Нашему юному другу не терпится получить письма, ведь и мы сами в молодости тоже были не очень-то терпеливыми.
Мурьян понимающе завилял хвостом. Тот самый Мурьян, который, как считал Тоомас Линнупоэг, был упрямцем, каких свет не видел.
— А как эти письма к вам попали? — спросил Тоомас Линнупоэг, когда они вошли в ворота дома дяди Беньямина.
— Они прибыли на мой адрес, — объяснил дядя Беньямин. — Твоя девочка забыла после номера дома поставить эту маленькую буковку «а». Написала просто двенадцать, вот письма и сунули в мой почтовый ящик. Одно письмо пришло уже давно, а когда появилось и второе, я попросил Протона передать, чтобы ты зашел.
— А-га, — произнес Тоомас Линнупоэг и весь задрожал от нетерпения. Интересно, о чем же написала ему Майя?
Попасть в дом дяди Беньямина оказалось не так-то просто. Первое препятствие возникло возле входных дверей.
Дядя Беньямин один за другим обшарил все свои карманы: карманы пиджака, карманы жилета и карманы брюк.
— Куда это я сунул ключ? — спросил он сам себя и начал снова рыться в карманах.
— Странно, куда же ключ подевался? Я точно помню, что положил его, как полагается, в карман…
— Дядя Беньямин, проверьте верхний карман жилета. Вы его пропустили. — Тоомас Линнупоэг поспешил на помощь дяде Беньямину.
— Ага! И вправду тут! — обрадованно воскликнул дядя Беньямин, отпер дверь, и они вошли в прихожую.
В прихожей возникло второе препятствие. Дядя Беньямин отыскал тряпку и принялся вытирать дочиста лапы Мурьяна. У Мурьяна было четыре лапы, а дядя Беньямин был очень аккуратный, вытирание лап заняло невообразимо много времени, и Тоомас Линнупоэг начал уже бояться, что не получит писем до самого вечера поди знай, какая еще могла появиться помеха! Но судьба уже столько раз выкидывала с Тоомасом Линнупоэгом всякие штуки, что ей в конце концов надо, водить его за нос. А может быть, у нее просто-напросто не осталось в запасе ни одной стоящей внимания проделки. Как бы то ни было, Тоомас Линнупоэг вскоре вышел от дяди Беньямина с двумя драгоценными письмами в руках.
Тоомас Линнупоэг читает письма
Тоомас Линнупоэг вошел в ворота своего дома с двумя драгоценными письмами в руках. Первой его мыслью было — прочесть их тут же, прямо во дворе, но вторая мысль остановила его: «Тоомас Линнупоэг, у дома много глаз-окон и одно из них может оказаться оком Вайке[7] Коткас, а она не такая-то тихая птица. Ты должен найти какой-нибудь укромный уголок, где сможешь погрузиться в чтение без помех. Иди, загляни в комнату, не ушел ли Протон погулять».
Но Протон был в комнате, и его обуревала неуемная жажда деятельности. Как только Протон увидел Тоомаса Линнупоэга, он вскричал:
— Ура! Ты пришел домой! Мне надо нарисовать на картоне волка, а бабушка не умеет.
— Сейчас не могу, — сказал Тоомас Линнупоэг, но сразу же понял, что допустил тактическую ошибку. Лицо Протона предвещало резкое понижение давления, если не шторм.
— Мне нужен волк из картона! Мне нужен волк из картона! — начал канючить младший братишка. Скоро придет Анне, и мы станем играть в кукольный театр.
Тоомас Линнупоэг быстренько переключился на другую волну. Он употребил шестой пункт руководства к противодействию — ОВ, что значит: обещай все, чтобы получить покой. Отступить никогда не поздно.
— Хорошо, я сделаю тебе волка из папки, я сделаю тебе такого злого, с такими клычищами волка, что все до смерти испугаются, только уйди на полчасика к бабушке. Я должен сначала сосредоточиться.
7
Имя Вайке ассоциируется со словом «вайкне», что по-эстонски — «тихая», Вайке Коткас — буквально «тихая орлица».