Тоомас Линнупоэг был на грани отчаяния. Обе девочки придут в одно и то же кафе, в одно и то же время, будто в Таллинне вообще нет никакого другого места, будто и не существует другого времени! На мгновение в голове Тоомаса Линнупоэга мелькнула мысль — что если ему и не ходить в кафе, а поехать к Майе домой? Но мысль эта улетучилась так же быстро, как и возникла. Было уже почти четыре часа, и Тоомас Линнупоэг понимал, что в оставшееся время он не сможет отыскать дом Майи в неразберихе нумерации домов нового района.
Что же все-таки делать? Что предпринять? Тоомас Линнупоэг ходил взад-вперед по комнате, словно маятник, с той лишь разницей, что маятник движется спокойно, а Тоомас Линнупоэг нервно. Положение становилось все более безнадежным: идти он не может, не ходить тоже не может.
Когда нервы Тоомаса Линнупоэга уже готовы были лопнуть от напряжения, в комнату вдобавок ко всему заявился Протон.
— Тоомас, дай десять копеек!
— Не мешай мне! Попроси у бабушки. — Тоомас Линнупоэг отмахнулся от Протона. Но тот привык к отказам старшего брата и даже внимания на это не обратил.
— Я уже спрашивал. Бабушка не дает.
— Я тоже не дам.
— А мне надо. Мы с Анне хотим купить диафильм про Буратино.
Похоже, Протон пребывал в таком же душевном смятении, как и его старший брат. Протон даже не стал по своему протоновскому обыкновению верещать, а принялся клянчить самым униженным тоном:
— Тоомас, дай, прошу тебя. Я сделаю все, что ты захочешь.
Тоомас Линнупоэг презрительно взглянул на младшего братишку и усмехнулся — чем может быть полезна ему, Тоомасу Линнупоэгу, такая козявка? Но именно в тот момент, когда он усмехнулся, Тоомаса Линнупоэга подтолкнул его предприимчивый дух и прошептал: «Только Протон сможет тебе помочь».
Тоомас Линнупоэг пользуется услугами Протона
Да, помочь ему мог только Протон.
— Я дам тебе десять копеек. Я дам тебе даже двадцать копеек, — пообещал Тоомас Линнупоэг. — Но ты должен пойти вместе со мною и сделать в точности то, что я скажу.
— Ладно, — согласился Протон, но тут же начал торговаться, словно какой-нибудь Киузалаас в миниатюре.
— Сначала дай деньги, не то ты меня обманешь.
Тоомасу Линнупоэгу не оставалось ничего другого, как вынуть из кармана десятикопеечную монету.
— Это тебе аванс, — сказал он. — Ты знаешь, что такое аванс?
Протон кивнул.
«Черта с два он знает! — подумал Тоомас Линнупоэг. — Протону важно одно: получить деньги и смыться». Но у Тоомаса Линнупоэга не было времени пускаться в объяснения, он просто-напросто взял Протона, словно котенка, за шкирку и бдительно его держал.
— Смотри, — произнес Тоомас Линнупоэг и показал Протону второй гривенник. — Ты получишь его, как только выполнишь мое задание.
Протон начал скулить, он хотел идти в киоск за диафильмом немедленно, потому что сейчас диафильмы в продаже есть, а потом их раскупят. Но и Тоомас Линнупоэг, в свою очередь, именно сейчас никак не мог упустить Протона из виду, у Протона не было ни малейшего ощущения времени — вместо получаса он мог запросто отсутствовать и все полтора.
— Так и быть, — сказал Тоомас Линнупоэг, уши которого не могли долго выдерживать протоновский скулеж. — Я пойду вместе с тобой.
Но поход за диафильмом прошел вовсе не так гладко, как думалось. Сначала пришлось зайти за Анне, Протон никак не соглашался покупать диафильм о Буратино без нее. Затем мать Анне взяла с Тоомаса Линнупоэга обещание доставить Анне обратно домой в целости и сохранности — мать Анне очень боялась автомобилей, хотя на их улице они, можно сказать, и не появлялись. Вдобавок ко всему в киоск, как назло, привезли вечернюю газету, возле него толпился народ, и у киоскера не было времени искать диафильм о Буратино среди многих других. Киоскер должен был продавать газеты нетерпеливым покупателям.
Часы тикали. Если всю первую половину дня они тикали возмутительно медленно, то теперь им просто удержу не было. Стрелки часов показывали уже три четверти пятого… Вот до пяти осталось всего десять минут, а желающие купить газету подходили и подходили… К счастью, старик-киоскер сжалился наконец над детьми и все же отыскал диафильм о Буратино.