Насмерть перепуганная учительница Кивимаа повела Тоомаса Линнупоэга, словно маленького, за руку в травматологический пункт, где ему наложили повязку. Когда Тоомас Линнупоэг пришел домой, он уже чувствовал себя вполне здоровым, настолько здоровым, что оказался в состоянии успокоить разохавшихся маму и бабушку. Тоомас Линнупоэг даже разыграл перед ними роль мученика. Он сказал:
— Наука требует жертв во имя блага человечества.
Только что проведать Тоомаса Линнупоэга приходила Вайке Коткас и очень его удивила необычным поведением. На этот раз она вполне соответствовала своему имени Вайке — разговаривала так ласково и тихо, словно она к орлам не имела ни малейшего отношения. Вайке Коткас принесла Тоомасу Линнупоэгу два яблока, два больших красных яблока — больной должен набираться сил! Потом она поведала ему, какие жуткие слухи ходили по классу: говорили, будто Тоомас Линнупоэг начисто оглох, будто лицо его сожжено, а Киузалаасу было известно из достоверных источников, что взрыв чуть ли не пополам разорвал Тоомаса Линнупоэга, Тоомас Линнупоэг лежит весь забинтованный и даже врачи не знают, будет он жить или нет. Когда же стало известно, что Тоомас Линнупоэг находится вовсе не в больнице, а дома, все поняли, что Киузалаас немного преувеличивает.
Пеэтер и Тойво тоже навестили Тоомаса Линнупоэга, они заявились как раз в тот момент, когда Протон делал ему «уколы». Протон сиял от счастья — наконец-то на его попечении находился настоящий больной, и еще какой больной! Пациент безропотно переносил любые процедуры и не убегал.
— Ты чертовски быстро поправился, — сказал Пеэтер Мяги, окидывая взглядом Тоомаса Линнупоэга.
— Ну… отчего же не поправиться, если врач всегда под рукой и каждые пять минут делает укол. — Тойво Кяреда засмеялся.
Приятели Тоомаса Линнупоэга поговорили немножко о школьных новостях, рассказали, как перед началом урока Пеэтер обучал Тойво приемам каратэ и как раз в тот момент, когда ударял в прыжке ногами врага, то есть дверь, учительница Кивимаа открыла эту дверь с другой стороны и спросила: «Что тут происходит?» Пеэтер ей ответил: «Я споткнулся и ударился об дверь». Но учительница Кивимаа проявила недоверие и заметила: «Подозрительно крепко ударились».
Вскоре мальчики собрались уходить, Тойво Кяреда уже в дверях обернулся и сказал с пафосом:
— Не падай духом, старик! В трудный час твои верные друзья всегда будут рядом с тобой!
Тоомас Линнупоэг вновь остался один, то есть не так-то уж один — он был во власти Протона. Тоомасу Линнупоэгу без конца делались уколы, измерялась температура, выслушивались легкие… Когда же Протон отправился звать на подмогу еще и Анне, Тоомас Линнупоэг сказал себе: «Стоп! В эту игру мы больше не играем!»
Тоомас Линнупоэг посмотрел на два красных яблока и подумал, что был несправедлив к той, которая их принесла. Вайке Коткас оказалась все же лучше, чем он считал. Тоомас Линнупоэг хотел было, выполняя желание Вайке Коткас, съесть их — чтобы набраться сил, но этим двум яблокам была предопределена более высокая миссия.
Дверной звонок вновь зазвонил. Тоомас Линнупоэг подумал, что это Протон привел Анне, и продолжал спокойно лежать на диване — небось, бабушка в конце концов услышит. Бабушка, разумеется, услышала и пошла открывать. И тут из прихожей до слуха Тоомаса Линнупоэга донесся подозрительно знакомый голос, пульс Тоомаса Линнупоэга забился с удвоенной быстротой, и температура поднялась сразу на три деления. Тоомас Линнупоэг вскочил с дивана, но не успел он дойти до двери, как она открылась и на пороге появилась Майя с тремя гвоздиками в руке.
Майя тоже растерялась, она была уверена, что застанет Тоомаса Линнупоэга в постели, с забинтованными руками и головой. Во всяком случае, именно такие сведения дошли до нее через Вийви. Майя сделала неопределенное движение, словно натолкнулась на ловушку и должна повернуть назад, но бабушка, стоявшая за спиной Майи, сказала ей ободряюще:
— Проходи, проходи, деточка!
Затем бабушка обратилась к Тоомасу Линнупоэгу, и в ее голосе зазвучали более строгие нотки:
— Вот видишь, Тоомас, какое ты всем доставил беспокойство. Сколько человек к тебе сегодня уже наведывались. А все твои дурацкие проделки! Если ты их не бросишь, так скоро и без головы останешься.
Тоомас Линнупоэг сидел на краю дивана, а Майя — в кресле напротив, она все еще держала цветы в руке. Тоомас Линнупоэг не знал, что ему сказать, но, похоже, Майя и не ждала, чтобы он заговорил. Вот тут-то и настала очередь яблок выполнить предназначенную им высокую миссию.