Марет вдруг вскочила и сердито взглянула на парня.
- Скажи — кто ты такой?! - громко, чеканя каждое слово, спросила она.
Нипернаади словно испугался, быстро схватил шляпу и выбежал вон.
- Кто ты такой? - снова крикнула Марет ему вслед.
Но Нипернаади уже не слышал ее, словно высвободивший олень, он быстро скрылся в лесу.
* * *
Два человека чуть не бегом шли со стороны сирвастеской корчмы. Один был Яанус Роог, он забегал вперед, беспрестанно что-то выкрикивая и все тыча рукой в лачугу Симона Ваа. Другою была дама, в просторной шубе, белой шляпке, из-под шубы выглядывало какое-то цветастое платье. Она была обута в крохотные шелковые туфельки, грязные и мокрые от снега. Это была полноватая женщина средних лет, она тяжело дышала и отдувалась от быстрой ходьбы. Поэтому она частенько останавливалась перевести дух и запрещала Яанусу спешить. Потом на ее желтоватых щеках проступил легкий и нежный румянец, а большие, уже много повидавшие глаза засияли.
Добравшись до лачуги Симона Ваа, дама вновь остановилась, отряхнулась, постукала одной туфлей о другую, сбивая снег и грязь. Затем быстро вынула из сумочки пудру и попудрилась. Она была несколько возбуждена и теперь вопросительно посмотрела на Яануса Роога.
- Входите смелее, - подбадривал ее Яанус, - мы деревенские, по-простому, предупреждать, стучать — у нас без этих церемоний.
И Яанус вошел первым, а дама осторожно последовала за ним, ощупывая стены, боясь поскользнуться. Но войдя в лачугу, она снова с беспомощным видом закрутила головой, потерла глаза и сказала:
- Но здесь так темно, я ничего не вижу!
Симон Ваа, прикорнувший на печи, вскочил и при виде роскошной дамы закричал:
- Марет, Марет, иди скорее сюда!
Марет выбежала из задней комнатушки и в испуге остановилась у двери.
- Дома ли Тоомас Нипернаади? - спросила дама.
Ее глаза уже свыклись с темнотой, не спрашивая разрешения, она присела на скамеечку и распахнула шубу. Маленький медальон на золотой цепочке сверкнул и весело закачался у нее на груди.
- Вы, наверное, Катарина Йе? - испуганно спросила Марет, глядя во все глаза на незнакомку.
- Кто, кто? Катарина Йе? - засмеялась та. - А это еще кто такая?
У нее был пронзительный, суховатый голос, а смех напоминал покашливание больного.
- Значит, вы не Катарина Йе, которая живет на берегу Чудского озера? - повторила Марет. - У вас дело к Нипернаади?
- Дело к Нипернаади? - снова засмеялась дама, стягивая с левой руки перчатку. - О господи, здесь так жарко, я задыхаюсь. Так Тоомаса Нипернаади нет дома? Но ведь он должен быть здесь?
Марет вопросительно взглянула на Яануса, но Яанус улыбнулся и поставил на стол чемоданчик дамы.
- Нет, - ответила Марет мрачно и высокомерно. - Нипернаади ненадолго вышел, а когда он придет, я не знаю.
- Да, это на него похоже, - вздохнула дама, - вечно рыщет по лесам и дорогам. Но уже выпал снег, и я полагала, что наш Тоомас тал смирнее. С первым настоящи снегом он снова становится человеком и слушается.
- Госпожа издалека? - спросил теперь Симон Ваа и подошел поближе.
- Из столицы, - ответила госпожа. - О боже, я так устала, ног под собой не чую. Целую неделю разыскиваю Нипернаади, кружу по хуторам и поселкам, я и отсюда поехала бы дальше понапрасну, не повстречайся мне в трактире вот этот человек.
Она кивнула головой на Яануса и улыбнулась.
- Стало быть, у вас к нему важное дело, раз вы так его искали? - сказал старый рыбак.
- Важное дело? - повторила дама и снова засмеялась, будто закашлялась.
- Может, вы все же скажете, кто вы? - мрачно потребовала Марет.
- Я жена Тоомаса Нипернаади! - ответила дама. - Меня зовут Ингрид Нипернаади.
- Жена? - вскрикнула Марет и схватилась за спинку стула. - ВЫ жена Нипернаади?
- Да, - спокойно ответила дама, - я законная жена Нипернаади, вот уже шестнадцатый год — разве он ничего не говорил вам об этом? Впрочем, конечно — я его знаю, когда он летом отправляется в свои странствия, он становится рабочим, крестьянином, портным и, оп мне, хоть трубочистом. Тогда он скрывает свою настоящую профессию, семью и живет как птица на ветке. Такой уж он есть, я привыкла к его настроениям и самобытности. С приходом весны он исчезает, забывает меня и друзей, и тогда даже не стоит его разыскивать.
- Так я же сразу сказал, - вступил Яанус Роог, - ты — не настоящий рабочий. Мы грузили в Сирвасте кругляк, и когда он начал там пылить, я сразу сказал — ты — не настоящий рабочий. Ты или на Чудском невод ставил, или вообще занимался какими-нибудь пустяками! Потому что, понимаете, госпожа, бревна грузят так: выбирают — одно дерево, другое, третье, осматривают их, приподнимают; когда находится самое подходящее, кладут его на катки и толкают. А он этого не умел как следует делать, бревна вечно съезжали с катков.
- О боже, я об этом ничего не знаю, - сказала госпожа. - Я всю жизнь прожила в городе и в деревне чувствую себя такой беспомощной.
- А счастье было совсем рядом! - вдруг воскликнула Марет, резко развернулась и с плачем выбежала в другую комнату.
Госпожа испуганно встала, вопросительно глядя то на рыбака, то на Яануса.
- Что с этой девушкой? - спросила она. - Может, это мой муж в чем-то виноват? О боже, он такой, расфантазируется, размечтается — и ни слова правды. Он в мыслях летит, не зная удержу, забывая о границах приличий. И всегда-то он попадает в безвыходную ситуацию, и тогда он несчастен и печален до крайности. Могу я чем-нибудь помочь этой девушке?
Она хотела было пойти к Марет, уже даже ступила на порог, но Марет крикнула:
- Нет, нет, не подпускайте ко мне эту женщину, не пускайте ко мне! Я ненавижу ее, изо всех сил ненавижу ее и ее мужа!
Она плакала, смеялась, расшвыривала по комнате подушки и одеяла.
- А счастье было совсем рядом! - кричала она сквозь слезы и смех. - А счастье было совсем рядом! - повторяла она, едва не в истерике.
Госпожа поспешно вернулась на место, испуганно присела на лавку.
- Я и правда не знаю, что делать, - сказала она растерянно. - Может, компресс поможет или горячая бутылка?
- Ничего страшного, - важно сказал Яанус Роог. - Это Марет, дочь Симона Ваа и моя невеста. Она очень взбалмошная девушка, иногда с ней такое бывает. Но это быстро проходит, особенно когда я сам с ней поговорю. Тогда она улыбается и дурное настроение как рукой сняло. Так оно бывает с этой девушкой.
Он зашел в заднюю комнату и закрыл за собой деверь. Оттуда долго доносился отечески спокойный голос Яануса и всхлипы Марет. Госпожа слушала молча, прислушивался и старый рыбак. И оба они облегченно вздохнули, когда голос Яануса окреп, стал мужественнее и веселее, а всхлипы Марет постепенно слабели и угасали, как отгоревший костер.
- Если великий Бог пожелает, - торжественно сказал старый рыбак, бросая трубку на стол и складывая руки, - все еще кончится хорошо. Я уже давно хотел этого крепкого парня в зятья, и теперь все к тому клонится. Яанус Роог — работник лучше не пожелаешь, у него даже несколько крон отложено, и я так думаю, что весной здесь будет веселая путина. И если верные приметы не обманывают, то и улов будет на славу. О боже, тогда опять будет и хлеб, и здоровье, и радость!
- Дай-то Бог, дай-то Бог! - растроганно произнесла госпожа и прикоснулась белым пальчиком к глазам.
Да, дай-то Бог, - повторил старый рыбак, взял со стола трубку и дрожащими руками раскурил.
Вдруг дверь открылась и в комнату вошел Нипернаади. Он оторопело остановился, не в силах вымолить ни слова.
- Боже ты мой, - воскликнула госпожа и радостно кинулась к нему, - до чего дик, до чего грязен!
Она толкала его, осматривала спереди и сзади, смеялась, повизгивала, радуясь.
- Ну и костюм на тебе, - восклицала она, - а сапоги, боже мой — все десять пальцев наружу, как мышата! И постарел, господи, даже седые волоски появились на висках. Наверное, и это лето было щедрым на события? Но ты мне, конечно же, ничего об этом не расскажешь, да?
- Где Марет? - расстроенно спросил Нипернаади у рыбака. - Она уже видела мою жену?