Токей Ито снова лег. Его взор погас, хотя глаза оставались открытыми.
Четанзапа принес трубку в палатку Унчиды и Уиноны. Женщины уже знали, что он заступился за пленника, и приветствовали его с робкой благодарностью и невысказанной надеждой.
— Возьми, — Четанзапа передал трубку Унчиде. — Возможно, тебе удастся сказать, что за табак в трубке.
— Он не курил?
— Нет.
На следующее утро он узнал от Унчиды, что к табаку был примешан яд. Четанзапа пошел в палатку вождя.
— Старый Ворон, иногда бывает, что и великих вождей посещает злой дух, но этот дух может быть изгнан только хорошими делами. Вчера тобой, видно, овладел злой дух, но его яд покинул тебя и перешел в трубку, которую я выкинул, чтобы злой дух не натворил новых бед. Теперь ты свободен от злого духа, и на собрании совета ты будешь защищать Токей Ито. Наступают Длинные Ножи, и нам нужен каждый отважный воин. Ты меня понял?
— Хау, — только и смог произнести Старый Ворон; он был полностью разбит.
Шли дни и ночи. Все ждали возвращения Чапы — Курчавого с известием от верховных вождей. Каждую ночь из палатки жреца доносились глухие удары барабана.
За два дня до назначенного срока вождь Старый Ворон сообщил Четанзапе, что он не будет собирать совета: Хавандшита вызывал его и сказал, что всех, кто против него, будут преследовать духи. Вечером прискакал Чапа — Курчавый. Он сообщил, что Татанка Йотанка прибудет к ним, что его нужно ждать, когда солнце будет садиться в четвертый раз…
— Это поздно, — сказал Четанзапа. — Надо готовиться действовать самим.
Когда наступил день, который Хавандшита назначил для позорной казни, Четанзапа направился в палатку Старого Ворона в праздничной одежде со всеми знаками своей доблести: с ожерельем из когтей медведя, с орлиным пером в волосах и с пучком красной оленьей шерсти. В этот день он сам взялся охранять пленника. Он снял с Токей Ито путы, и тот поднялся. Под заботливой опекой к нему вернулись силы. Он даже мог шевелить руками, хотя раны и не совсем затянулись. Выражение его лица оставалось мрачным: он знал, как велико могущество Хавандшиты. Четанзапа повел Токей Ито к Лошадиному ручью. Пленник поплавал в ледяной холодной воде и вышел на берег. Он потер свое тело песком. Четанзапа подал ему горшочек с медвежьим жиром для натирания. Это означало, что он желает пленнику сверхъестественной силы — ее, по верованиям индейцев, придает жир медведя.
Первый раз после многих лет разлуки они были вдвоем.
— Ты будешь отвечать мне, когда тебя поставят к столбу? — спросил Четанзапа.
— Тебе? Тебе — да.
— Я хочу заставить их тебя выслушать. Это будет нелегко, но ты к борьбе привык.
Как бы хотел Токей Ито ответить своему единственному другу: «Да, я привык за двенадцать лет, но я устал. Дай мне быстро и мужественно умереть». Но он не мог сказать этого Четанзапе и сказал другое:
— Так как я вижу, что ты этого хочешь, я буду держаться. Но одно ты должен знать: ты снял с меня путы, и я не позволю себя снова связать! Я буду бороться и живым связать себя не позволю!
Четанзапа проводил Токей Ито до культовой площадки посредине поселка, где уже был вкопан столб. Токей Ито подошел к столбу. Он оперся спиной о столб и смотрел на восток, где после многих серых промозглых дней поднималось солнце во всем своем блеске.
Старые и молодые воины собрались вокруг площадки, позади стояли женщины и дети. Пришли Унчида и Уинона.
Хавандшита бил в барабан в своей палатке.
Старый Ворон вышел вперед и уже хотел начать говорить, но голос отказал ему — и он жестом позвал Четанзапу.
Стояла полная тишина. Четанзапа стал говорить:
— Воины рода Медведицы! Перед вами стоит Токей Ито, сын Матотаупы. Мы все его знаем. Многих из нас он, когда еще сам был мальчиком, собрал в Союз Молодых Собак. Когда он видел всего одиннадцать зим, его добычей стало ружье вождя пауни, он убил сильнейшего волка из волчьей своры в свои двенадцать зим. Он помог отцу убить огромного гризли. В свои четырнадцать зим он десятью стрелами убил десять бизонов. Он убил много врагов и снял с них скальпы. Он стал воином. Он принес жертву Солнцу, и вы сами видите его шрамы.
Я сказал все то, что хорошо, но скажу и то, что было плохо. Матотаупа, один из наших известных военных вождей, отец Токей Ито, был обманут белым человеком по имени Рэд Джим. Он пил колдовскую воду и проболтался. Не настолько, чтобы Рэд Джим мог найти золото, однако достаточно, чтобы раздразнить его. Матотаупа не поверил собранию старейшин и вождей и считал себя невиновным. Теперь он мертв. Его сын Харка не поверил Татанке Йотанке, Хавандшите, нашим старейшим вождям. Ночью вместе с отцом он покинул свой род. Не только его отец, но и он убивал воинов дакота. Токей Ито пришел к белым людям. Он был у них разведчиком и принес нам много вреда. Он охранял дорогу, которую мы хотели разрушить. Когда Тачунка Витко напал на лагерь белых, Токей Ито криком на родном языке и свистом направил людей по ложному пути, но правда и то, что он помог Тачунке Витко и его людям унести раненых и мертвых дакота с места схватки. Он сам не знал, кому он принадлежит. Он ненавидел Рэда Джима, верил своему отцу и не верил нам. Свою большую вину перед нами он сделал еще больше, убив своего родного брата. — Четанзапа повернулся к своему другу: — Токей Ито, ты по своему желанию вернулся к нам, скажи, ты готов вместе с нами бороться против Длинных Ножей?
— Хау, — ответил спрашиваемый ясно и четко. — Две зимы и два лета я это делал. Тачунка Витко и его воины в Черных Холмах могут сказать, что я убил более ста белых хищников. Их скальпы при мне.
— Знаешь ли ты, что твой отец виноват?
Токей Ито выпрямился.
— Ты это сказал, и я это знаю.
Четанзапа снова обратился к собравшимся:
— Токей Ито уже три последних больших солнца не убил ни одного дакота, но он уничтожал всех, кто искал золото. Он никогда не пил колдовскую воду. И это правда, что за каждого краснокожего, убитого им, он убил десятки белых. Он великий воин. Он великий охотник.
Краснокожие воины принимают в свое племя отважных и смелых плененных врагов, если они согласны быть в племени. К нам вернулся Токей Ито. Он дакота — рожденный в наших палатках. Я предлагаю вам, воины рода Медведицы, принять в свой род Токей Ито, как сына Большой Медведицы. Много Длинных Ножей появилось у берегов Миниатанка-вакпала. Нам предстоит борьба за нашу землю, за бизоньи стада. Токей Ито для нас будет не сыном предателя, а отважным воином, чье оружие будет защищать нашу землю. Я сказал. Хау.
Шонка вырвался вперед и хотел было что-то сказать, но Четанзапа велел ему отойти назад:
— Сначала пусть скажут заслуженные воины!
Теперь все зависело от того, попросит ли после Четанзапы слова хотя бы один уважаемый и влиятельный воин. И тогда вместо намеченного позорного истязания состоится, как и хотел Четанзапа, открытый совет племени.
Молчание продолжалось долго.
На лице Шонки, который только что получил отпор, появилось выражение злорадства и надежды.
— Военный вождь рода Медведицы, Старый Ворон, говори! — нарушил чреватую опасностью тишину Четанзапа.
Старый Ворон не собирался брать слова. Слыша барабан жреца, он боялся за себя и за своего сына. Но он видел также взгляд Четанзапы и знал, что должен говорить, так как тот скрывает его позор.
Старый Ворон вышел и начал свою речь. Вождь рассказывал все, что знал о Матотаупе и Токей Ито. Великие дела Матотаупы — охотника и военного вождя — снова ожили перед собравшимися, и все слушали его широко раскрыв глаза.
Старый Ворон говорил более пяти часов. Выводы, которые он сделал из этого длинного сообщения, однако, были такие, что прав как Хавандшита, так и Четанзапа.
Когда он закончил, было уже далеко за полдень.
Слова Старого Ворона заставили воинов вспомнить о многих событиях, и их речи тоже были длинны: ни один не говорил меньше двух часов. Солнце склонялось к Скалистым горам. Токей Ито стоял неподвижно. Переносить жажду он привык, к тому же и день был нежаркий.