Харка слышал ровное дыхание людей: все, кроме него, спали. Он закрыл глаза, отбросил все думы и забылся в глубоком сне.
ЧЕРНАЯ БОРОДА
На следующее утро из поселка выехала группа всадников. Из-за двух вьючных лошадей они двигались сравнительно медленно, и прошло пять дней, прежде чем всадники достигли фактории. У Матотаупы и Харки именно на такой фактории произошли неприятные события, и они решили быть осторожными. Близнецы выехали вперед. Они брали здесь в аренду капканы и хотели сдать их.
Матотаупа, Горящая Вода и Харка остались сзади. Они выбрали небольшую возвышенность. Поднявшись на нее, они спешились и присели, чтобы издалека понаблюдать здешнюю жизнь.
Фактория состояла из трех больших домов - блокгаузов, широко обнесенных палисадом. Один из блокгаузов стоял на берегу небольшого озера, видимо питаемого подземным источником. Из озера вытекал ручеек. Ворота в палисаде были со стороны озера. Индейцы наблюдали, как через них входили и выходили люди. Это были главным образом белые охотники. Они били зимой пушного зверя, ловили капканами и сейчас, по весне, сдавали ценные меха чтобы закупить боеприпасы и все, что необходимо в прериях и лесах. У озера расположились индейцы. Из какого племени, пока трудно было сказать, но несомненно, что настроены они были мирно. Мудрый Змей, Матотаупа и Харка провожали взглядами Томаса и Тэо. Вот те достигли со своими вьючными лошадьми ворот и въехали. С возвышенности было видно, что делается внутри палисада. Харка вместе со спутниками наблюдал, как близнецы спешились, привязали коней и вошли в ближайший к воротам блокгауз.
За прибытием Томаса и Тэо наблюдали не только с высотки. Молодой охотник, находящийся в блокгаузе, острым взглядом разведчика давно следил за ними через бойницу в стене. Когда Томас и Тэо собрались войти в дом, он поспешил уйти во вторую, заднюю половину блокгауза. Там хозяин фактории, седой житель пограничья, бывший охотник, был занят пересчетом цветных ситцевых рубах и тканых одеял. Бойницы пропускали мало света, он поставил на стол зажженную керосиновую лампу.
- Что случилось? - довольно недружелюбно спросил старик вошедшего; он сбился со счета и снова стал считать вслух: - Одна, две, три, четыре...
Молодой охотник ничего не ответил, набил короткую трубку и раскурил ее. При этом он прислушивался к происходящему в передней части дома. Бревенчатая стена, разделявшая дом, и дубовая дверь заглушали звуки, но у молодого охотника был отличный слух.
В помещении, служащем приемной и магазином, раздались дружеские приветствия: "Томас?.. Тэо!.. Адамсон!.. Как ты попал сюда?.. Давно уж вас жду!.. Вот это встреча!.. Лучше и не придумаешь!"
Молодой охотник, уловивший эти возгласы, отошел от стола, на котором стояла керосиновая лампа, и стал поближе к двери, чтобы лучше подслушивать. Хозяин, просчитав три стопы ситцевых рубашек, взглянул на него.
- Ты что, знаком с ними?
- Вроде бы...
Старик принялся потихоньку считать байковые одеяла. Молодой продолжал подслушивать.
- Все отлично, - слышался глухой голос. - Начал хозяйничать. Встречусь теперь с обоими вождями... Принесут подписанный договор. Заплачу честно, и они не обманут меня...
- Превосходно, Адамсон, превосходно. Мы идем к тебе. У тебя хватит скота для Томаса и Тэо?
- Скота хватит, хватит и пахотной земли. Можете приходить.
Хозяин, считая одеяла, прислушался.
- Проклятье! Томас и Тэо! А я-то думал, что они с нашими капканами охотятся в прериях. И чего этим идиотам взбрело в голову стать ковбоями? Надо посмотреть.
Старик пошел, но молодой охотник стоял на пути, и хозяину было не открыть дверь. Парень был крепким, широкоплечим. Его волосы и борода были чернильно-черными, и, может быть, поэтому зеленовато-голубые глаза особенно выделялись. Ему можно было дать года двадцать четыре.
- Да, Томас и Тэо, - сказал он старику, не позволяя открыть дверь. Компания "Те энд те". Беспечно шатаются здесь, в глуши. Не боятся, что в одно прекрасное утро стрела, вонзившись меж ребер, отправит их в места вечной охоты.
- Что за ерунду ты болтаешь, - недовольно ответил старик и попробовал отстранить охотника от двери, но это ему не удалось. - С индейцами мы тут на дружеской ноге. Все тихо. И торговля идет отлично. Том и Тэо уже лет семь у черноногих. Там они и отлавливают бобров. Что ж тут может случиться. А теперь пусти-ка меня.
- Иди, - чернобородый отошел от двери, - только...
Старик взялся было за ручку двери, но вдруг помедлил.
- Что "только"?
- Ты видел, что они притащили с собой индейцев? Индейцы не поехали сюда, а спрятались где-то неподалеку.
- Что за ерунда, Фред. Сюда любой может приходить, когда захочет.
- Тогда спроси-ка ты этих, с кем они пришли. А я пока подожду здесь.
- Потешный ты парень, Фред. Ну ладно, я сделаю, как ты хочешь.
- Давай-ка. Я буду здесь.
- Дело твое.
Торговец пошел в соседнее помещение. Тот, кого старик называл Фредом, отошел в тень и встал так, чтобы, когда откроется дверь, его не было видно.
- Абрахам! - одновременно воскликнули все трое, как только к ним вышел старый торговец.
- Абрахам, прародитель знаменитой фактории! - не унимался Томас. - Где ты так долго прятался? Опять пересчитывал деньги, чтобы их стало больше?
- Зачем вы явились сюда с капканами?
- Чтобы сдать их.
- Сдать? Да что, у вас медведь последние мозги повытряс? Чем заплатите?
- Кипой бобровых шкурок, старый торгаш! Горой бобрового меха!
- Сначала посмотрим. Виски хотите?
- Даром?
- Для вас даром! По глотку!
- Пошли, Тэо, выпьем. Запах спиртного неплох!
- Ничего себе запах!
Наступила пауза. Видно, выпивали. Чернобородый подошел вплотную к двери, чтобы лучше слышать. По деревянному столу стукнули кружки.
- Где вы оставили ваших индсменов? - Это был голос старого Абрахама.
- Наших индсменов? Там, в прерии, ваша вонючая конура не для них, да и продаешь ты только дрянные ситцевые рубашки да одеяла, словно половые тряпки.
- О, не хули мои товары! За паршивые шкуры, что тащат сюда краснокожие, и мой ситец слишком хорош.
- Для тех, кому он нужен. Нашим индсменам не нужны твои рубахи. Куртки из лосевой шкуры - получше. А больше у тебя ничего нет?
- Чего ж больше? Чем могут твои голодранцы заплатить?