Жена начинает дубасить по спине мужа кулаком, будто по старому пыльному ковру, а я убегаю в ванную комнату.
Прекрасное начало дня - родного дядю чуть не довела до могилы, улыбаюсь своему отражению. Странные эти существа - мужчины. Иногда кажется, что они все без возраста. Малолетки восторженно гогочут в спину и орут всякие глупости, а старики пускают слюни и бесстыдно глазеют плаксивыми глазами. Куда глазеют? Да на красоту мою!
Я вздыхаю - оценит ли меня город городов Москва? Как бы не получить пинка от всяких разных кутюрье. Боюсь, что таких легко воспламеняемых дурочек, как я... М-да!
Холодный душ бодрит меня - никаких сомнений, Маша, вперед, и только вперед! Безверие порождает поражение. Единственная твоя задача - верить в себя как в молитву.
Решив не испытывать судьбу, закутываюсь в банное полотенце и легким балетным бегом мчусь мимо кухни.
- Девочки, завтракать, - слышу крик тети Оли. - И, желательно, в одежде.
Евгения не понимает требований мамы, и я рассказываю, в чем дело. Папа, это святое, смеется сестра, но советует мне ходить по дому в зимнем пальто и валенках.
В хорошем настроение появляется на кухне. Там я наконец знакомлюсь с Ольгой Васильевной. Правда, она торопится на работу - в проектно-архитектурный институт, и говорит дежурными фразами: вести себя хорошо и не болтаться по столице допоздна.
- Ну, ма, - отвечает Женя, - мы за себя можем постоять. В крайнем случае, вызовем Максима на помощь.
- Кстати, он тебе звонил, - вспоминает Ольга Васильевна. - В полночь.
- Накажу, - говорит сестра. - Ишь, ревнивый, как Отелло.
- Выходила бы ты за "Отелло" замуж, - вздыхает тетя Оля. - А то морочишь голову, и ему, и себе. И мне. И отцу.
- Мама, давай не будем! - категорически заявляет Женя. - Разберемся.
Обычная семейная сценка, которая происходит буквально в каждой нормальной семье, где есть дочь на выданье. Хорошо, что я сбежала от таких разговоров, и теперь принадлежу только самой себе. Что может быть приятнее свободы?! Ни-че-го! Не так ли?
Когда мы с Евгенией остаемся одни, сестра предлагает такой план действий на день: первое - посетить "салон красоты", чтобы привести себя в умопомрачительное состояние, второе - посетить Неделю прет-а-порте (одежды, готовой к носке), третье - поучаствовать в кастинге, то бишь испытать счастье в смотре топ-модельных сил.
Я выказываю восхищение: какая велась серьезная предварительная подготовка для того, чтобы подсадить меня на подиум. Отмахиваясь, Евгения признается, что в свое время предпринимала попытки к штурму высот Высокой моды. И хорошо, что вовремя поняла - это не её дело шагать по закоулкам закульсья инпошива и бесконечных интриг.
Тебя, родная, там никто не ждет, твердила двоюродная сестра, а если ждут, то с единственной целью заработать на тебе бабло, то есть деньги. Много денег. Или попользоваться тобой, как резиновой куклой для любовных развлечений. Впрочем, последнее сомнительно, поскольку Высокая мода пронизана цветом голубым, как море и небеса над ним. Мужиков там нет, утверждала Женя, там одни бабы, даже те, кто номинально носит штаны. Угроза в другом - в тех, кто делает бизнес на девочках. Любителей попользоваться красивым телом валом, а спрос, как известно, порождает предложения.
- Я уже боюсь, - пошутила. - И что теперь? Сидеть клушей и ждать у моря погоды?
- Там всегда погода хреновая, - сказала сестра и посоветовала принять все вышесказанное к сведению.
Я передернула плечами - обо всем этом не трудно было догадаться самой: мы живем в стране, где за малеванными лаком декорациями, изображающими яркую и праздничную жизнь, всегда можно обнаружить ржавый каркас тщеславия, мусорные холмы бессмысленности, кучи душевных испражнений. Когда ты неосторожно или сознательно переступаешь невидимую черту, разделяющую мир лакированного праздника и мир прозаической жизни, то всегда есть опасность вляпаться в дерьмо по самые по доверчивые уши.
- Ничего, - ответила сестре. - Я знаю приемчики. И потом - твой Максим нам поможем.
- Поможет, если сможет, - задумчиво проговорила Евгения.
И на этом наш завтрак закончился - нас ждали дела. Глупые с точки зрения серьезных людей, которые прежде чем действовать изучают предмет досконально. Мои знания о "предмете" были приблизительны, и тем не менее верила, что этого достаточно - достаточно, чтобы покорить первую вершину Высокой моды.
... На частнике подъезжаем к новоарбатскому "Салону красоты". На витринах рекламные плакатики с идеальными женскими личиками и прическами. Жители и гости столицы равнодушно проходят мимо, не обращая на них никакого внимания. Может, поэтому вокруг так мало привлекательных лиц, рассуждаю я, всем глубоко наплевать на свой внешний вид. Наша национальная черта - жить содержательной внутренней жизнью, а на все остальное начхать.
Впрочем, у каждого своим проблемы: кто-то мажется по утрам отечественным цинковым суриком, кто-то принимает полезные молочно-кефирные ванны в заморской джакузи, а кто-то предпочитает ходить к мастеру.
По уверению Евгении, нас ждут. Ждет её личный мастер - Цветкова, золотые руки, которая часа за два-три сделает из меня "звездную" топ-модель. Пожимаю плечами - по-моему, я и так выгляжу, как super-star. Сестра смеется - ну и самомнение у девочки, с ним она далеко пойдет, если её никто не остановит.
Наконец входим в салон. М-да, это не дивноморская парикмахерская с треснутыми зеркалами, расшатанными столиками и липкими лаками для укладки волос. Огромный зал похож на конвейер по производству красоты: зеркальные полотна, "космические" кресла, розовый мрамор, фонтанчики с возможными крокодильчиками, идеальная чистота, корректные мастера без возраста...
Большинство клиенток примяты годами, как камнями, и напоминают прошлогодний урожай бахчевых, который позабыли убрать осенью. С помощью косметических ухищрений платежеспособные матроны пытаются обмануть наступающего противника - время.
Увы, тщетно! И это они прекрасно понимают, однако бодрятся в ожидании мастеров, улыбаясь имплантированными зубами, точно голливудские вечные дивы.
Я сажусь в кресло - на столике глянцевые журналы мод. Женя уходит искать "свою" Цветкову, а я начинаю рассматривать цветные журналы. Признаюсь, такого количества красоток на один сантиметр бумажной площади никогда не видела. И главное: красотки были на любой вкус. Мужской вкус. Рыженькие, черненькие, синенькие, светленькие, пегие, блондинистые, в крапинку. Объединяло их лишь одно - глаза. Вернее, взгляд кокетливо-продажный: мол, вот какая я, приди, заплати и возьми меня, самец!