Гэйтс стала шумно стучать приборами, пока ее сын распевал дифирамбы своей любимой дочери. Она, естественно, слышала, как тот произнес слово «шлюха», но сделала вид, что ее это не интересует. Улучив момент, она бросила взгляд на Линдсей и увидела, что та уставилась на отца. В глазах девушки отчетливо читались зависть к сестре и еще какое-то странное чувство грустного понимания ситуации. Гэйтс быстро отвела взгляд в сторону. Конечно, это было не совсем хорошо, но, с другой стороны, Линдсей никогда не находила свою жизнь особенно привлекательной, приятной или по крайней мере справедливой. Школа для девочек была прекрасной и весьма своевременной идеей. У нее там появится много друзей, и, возможно, она испытает приятное ощущение принадлежности к кругу близких по духу людей. А если она останется здесь, то это будет иметь катастрофические последствия не только для нее, но и для всех остальных. Сидни всегда была единственным ребенком, которого по-настоящему любил Ройс. Да, будет лучше, если девушка уедет из Сан-Франциско и останется вне дома, по крайней мере, до того момента, когда хоть немного повзрослеет. Может быть, тогда она окажется в состоянии защитить себя от нападок со стороны отца. Похоже на то, что ей придется бороться с ним до последних его дней.
В тот вечер Дженнифер последовала за Линдсей в ее спальню и проверила все вещи, которые недавно купила для занятий в школе, особенно теплые, так как в Коннектикуте зимы очень холодные.
— Тебе нравится это, Линдсей? — спросила она дочь, встряхивая красивый бледно-голубой свитер. Та лишь молча кивнула, что еще больше разозлило мать. — Если тебе не нравится этот свитер, то почему же, скажи мне, пожалуйста, ты не сказала мне тогда, когда я его покупала?
— Мне он нравится, мама, но дело в том, что в нем я кажусь еще более высокой и тощей.
— Нет, это не так, Линдсей. — Дженнифер сделала паузу, прекрасно зная, что дочь не станет спорить с ней. — Скажи мне откровенно: ты действительно хочешь поехать в Коннектикут? — спросила она, наконец, собравшись с силами.
— Мне кажется, что да. Я очень надеюсь, что мне понравится эта школа.
— Я тоже. Знаешь, бабушка лично выбрала эту школу для тебя. Не сомневаюсь, что тебе там будет хорошо.
Линдсей молча кивнула, соглашаясь с матерью. Она прекрасно понимала, что мать делает все возможное, чтобы загладить свою вину перед ней, но сейчас ей хотелось только одного — чтобы та поскорее ушла к себе и оставила ее в покое. Линдсей покрутила пальцами безобразного вида кольцо на своей правой руке, одно из тех, что выбрасывают на помойку. Это движение тут же привлекло внимание матери.
— Откуда у тебя эта мерзость?
— Это подарок друга.
— Какого еще друга? Мальчика?
— Да.
— Ну и как же его зовут, этого мальчика?
— Аллен.
— Какой еще Аллен?
— Аллен Карстерс. Его семья живет на Филберт-стрит. Он учится в моем классе.
— Это кольцо — безобразная дешевка, — твердо сказала Дженнифер и протянула руку. — Отдай его мне. Я выброшу его на помойку.
Впервые за все свои шестнадцать лет Линдсей решительно покачала головой:
— Нет, мама, это мое кольцо. Это подарок, и я никому не отдам его. — Она спрятала руку за спину, подтверждая твердость своих намерений.
Дженнифер впервые ощутила себя полной дурой, стоя перед дочерью с протянутой рукой и ожидая от нее привычного послушания. Только сейчас она отчетливо поняла, что дочь ни за что на свете не отдаст ей это дурацкое кольцо. Господи, только бы у этой глупой девочки не было никаких сексуальных контактов с этим Алленом Карстерсом! Не хватало им сейчас только беременной Линдсей, которая с трудом координирует свои движения, поднимаясь по лестнице.
— Очень хорошо, — сказала она наконец, сдерживая внезапно нахлынувшее раздражение. — Держи его при себе, но помни, что от этого твои пальцы становятся еще более безобразными. Постарайся сделать так, чтобы твой Аллен Карстерс не залез ненароком под твое платье. Твой отец просто с ума сойдет, если ты случайно забеременеешь.
Линдсей тупо уставилась на свою мать, которая, как ей показалось, потеряла не меньше пяти фунтов с момента свадьбы Сидни.
— Этого не случится, мама. Ты же прекрасно знаешь, что я не допущу этого.
— Очень надеюсь на это, — со слабой надеждой в голосе сказала Дженнифер, впервые осознав, что ведет себя как самая настоящая дура. Ни один парень не польстится на Линдсей ради секса. Сама мысль об этом показалась ей совершенно абсурдной. Скорее всего этот Аллен Карстерс — начинающий гомосексуалист и видит в Линдсей только друга, с которым можно поделиться своими маленькими тайнами. Ее охватило чувство вины перед дочерью. Она крепко обняла ее, решив, что на этом нужно закончить неудачно начавшийся разговор. — Не сомневаюсь, что тебе понравится эта школа, Линдсей. Я просто уверена в этом. Ты же хорошая девочка.