По нашим подсчетам, в сентябре американские подводные силы юго-западной части Тихого океана потопили восемь и повредили пять судов противника. Как выяснилось после войны, было потоплено не восемь, а четыре судна противника общим тоннажем в 17041 тонну, а повреждено, следовательно, девять. Крупнейшее из них, авиатранспорт «Канто Мару» водоизмещением в 8606 тонн, было потоплено в Макассарском проливе подводной лодкой «Сори».
В это время из Мельбурна к нам прибыл командующий голландскими военно-морскими силами в Австралии контр-адмирал Костер, который собирался произвести инспекцию кораблей и личного состава голландских военно-морских сил, находившихся под моим командованием в Западной Австралии. В молодые годы Костер служил на подводных лодках и был энтузиастом подводной службы. Он являлся одним из инициаторов введения на подводных кораблях установок для кондиционирования воздуха. Американские подводники увидели первую такую установку на голландской подводной лодке «К-13», которая в 1929 году проходила через Панамский канал. Установка пришлась по душе нашим подводникам, однако на американских лодках она впервые появилась только в 1934 году. Многие категорически возражали против нового оборудования на том основании, что «подводная лодка — это не отель», однако установки для кондиционирования воздуха, безусловно, оправдали себя и сохранили много сил и здоровья личному составу подводных лодок, действовавших в тропических водах.
Голландские подводные лодки всегда отличались оригинальным оборудованием. Именно голландцы изобрели устройство, уничтожающее демаскирующие лодку воздушные пузырьки, которые обычно выходят на поверхность во время выстрела из торпедного аппарата.
В октябре самым тяжелым ударом для меня был приказ о перебазировании плавучей базы «Холланд» и восьми подводных лодок в Брисбен. У меня остались только плавучая база «Пелиас» и 12 подводных лодок. Необходимость иметь базу в Олбани отпала. Я выехал туда, чтобы организовать одновременный выход всех кораблей. Официально было объявлено, что корабли выходят на учебные стрельбы и возвратятся в базу вечером того же дня. Из Фримантла прибыл австралийский крейсер «Эделейд» якобы для того, чтобы принять участие в учениях. Утром 23 октября мы покинули Олбани и больше уж никогда не видели этого прекрасного города с его замечательной гаванью и радушными жителями.
Сокращение сил серьезно затрудняло наши действия, но мы не падали духом. После двухмесячного патрулирования на подводной лодке «Саргоу» у побережья Индокитая в оперативный отдел моего штаба вернулся капитан 3 ранга Маклин. Из-за недостатка солнечного света он немного побледнел и осунулся, как это обычно бывает с подводниками по возвращении из боевого похода. Но зато он имел много времени на размышления и прибыл в родные края с массой новых идей в отношении улучшения методов действий подводных лодок.
Несомненно, боевое мастерство командиров подводных лодок быстро росло. В начале войны мы считали, что корабли и самолеты противолодочной обороны противника заставят наши подводные лодки уходить под воду на все светлое время суток и всплывать на поверхность можно будет только ночью. На практике же командиры-подводники убедились, что противолодочная оборона противника не охватывает всего океана и что плавание днем в надводном положении вполне возможно.
В начале войны у нас не хватало опыта ночных атак. Учебные ночные стрельбы в условиях, приближенных к боевым, разумеется, проводились, однако во избежание столкновений и потери торпед принималось столько мер предосторожности, что учения порой превращались в пустую игру. Теперь ночные атаки входили в моду. Больше того. Оказалось, что раз уж цель обнаружена, ее легче атаковать ночью, чем днем. Причина заключалась в том, что ночью суда и корабли противника не прибегали к противолодочному зигзагу. Правда, в светлые ночи подводным лодкам во время атаки приходилось уходить под воду, чтобы избежать обнаружения. Мы неожиданно установили, что в наши перископы цель хорошо видна даже ночью. Линзы перископов стали подвергаться «световой обработке» по только что освоенному в то время методу. Это значительно улучшало прохождение света и повышало эффективность перископов в ночных условиях.