Капитан-лейтенант Джон Скотт, командир подводной лодки «Танни», по возвращении из района порта Трук рассказал удивительную историю о том, как он атаковал авианосное соединение. В то время японцы перевозили в Трук большое количество самолетов для действий против наших частей на Соломоновых островах, и мы усиленно вели патрулирование в этом районе. 9 апреля в 22.28 «Танни», патрулировавшая юго-западнее Трука, обнаружила с помощью радиолокатора соединение кораблей, находившееся в 75 кабельтовых от нее. Подводная лодка определила его курс и скорость, достигавшую 18 узлов. Высокая скорость указывала на возможность того, что в состав соединения входит авианосец. Скотт перешел в позиционное положение, чтобы уменьшить видимые размеры лодки, и полным ходом пошел на сближение. Противник упростил ему эту задачу, изменив курс таким образом, что подводная лодка оказалась прямо впереди соединения. На экране радиолокатора появился большой корабль, шедший справа по носу подводной лодки, а слева в кильватерной колонне шли два корабля меньших размеров; впереди по обеим сторонам строя находились два эскадренных миноносца. «Танни» приготовилась войти в промежуток между большим кораблем и двумя кораблями, шедшими в кильватерной колонне. Скотт был уверен, что это авианосная группа соединения. Такая встреча — мечта подводника.
Убедившись, что торпедные аппараты изготовлены к бою, Джон решил, резко развернувшись влево, произвести залп из шести носовых торпедных аппаратов по колонне из двух кораблей и одновременно выстрелить из кормовых аппаратов четырьмя торпедами по большому кораблю, следовавшему отдельно.
Внезапно слева по носу на расстоянии не более 2,5 кабельтова появились три небольших корабля, по всей вероятности миноносцы. Мгновенно изменив план атаки, Скотт развернулся вправо и погрузился на глубину 12 метров. Теперь на поверхности моря была видна лишь антенна радиолокатора. Мучительно долго тянулись секунды. Большой корабль, находившийся, предположительно, прямо по носу, было трудно поймать в перископ, но какой-то заботливый японец вдруг стал сигналить прожектором. Положение сразу прояснилось, и в 22.48, всего через 20 минут после начала сближения, «Танни» произвела залп из четырех кормовых торпедных аппаратов по головному кораблю колонны из двух кораблей с дистанции 4,4 кабельтова и вслед за этим выпустила шесть торпед из носовых торпедных аппаратов по большому кораблю с дистанции 3,25 кабельтова. Затем «Танни» ушла на глубину. Четыре взрыва послышались с кормы и три по носу — вероятно, семь хороших попаданий. Но, увы, большинство взрывов оказалось преждевременным. Мы знаем теперь, что повреждение получил только эскортный авианосец «Тайё». Однако это не помешало ему вовремя прибыть в пункт назначения. Так из-за неисправного взрывателя окончилась неудачей атака, осуществленная безупречно и с необыкновенной дерзостью.
Справедливости ради я должен признать, что артиллерийское управление делало все от него зависящее, чтобы разрешить проблему взрывателя. В начале мая с Александрийского торпедного завода в Пирл-Харбор прибыл специалист, чтобы внести конструктивные изменения во взрыватель типа «Мк-6», которые, как предполагалось, должны были устранить его дефекты. Вновь прибывший произвел хорошее впечатление, и мы с огромным интересом следили за его экспериментами, которые давали некоторую надежду на благополучное решение вопроса. Поэтому я решил, что мы можем потратить примерно месяц на испытания модернизированного взрывателя, а если количество преждевременных взрывов не уменьшится, — обратиться к главнокомандующему с просьбой разрешить нам не пользоваться магнитными взрывателями.
В это время капитан 2 ранга Марри, который был у меня начальником штаба во время моего командования подводными силами юго-западной части Тихого океана, прибыл в Пирл-Харбор и занял такую же должность на новом месте, сменив капитана 2 ранга Григгса. Последний принял командование формировавшимся в это время 12-м соединением подводных лодок.
Дела, казалось, шли неплохо, и 12 мая я отправился на подводной лодке «Финбэк» на атолл Мидуэй. Четырехдневные переходы морем к атоллу Мидуэй были для меня большим отдыхом. С момента выхода из Пирл-Харбора подводные лодки должны были соблюдать радиомолчание, и я мог посылать радиограммы только в экстренных случаях. Таким образом, вся полнота ответственности ложилась на плечи моего заместителя капитана 2 ранга Брауна, а я мог спокойно изучать жизнь на той подводной лодке, на которой мне случалось совершать поход. Я ходил по подводной лодке во время учебных тревог, беседовал с личным составом, проникался атмосферой кают-компании, короче говоря, я снова чувствовал себя боевым офицером-подводником.