Скользнув по Сюань Цзи равнодушным взглядом, Шэн Линъюань безразлично заметил:
– Громовой амулет, оставленный мной, все-таки подействовал, однако мы выманили лишь двойника. Знай я раньше, кто ты такой, никогда бы не послал тебя к Алоцзиню. Приношу глубочайшие извинения, я допустил ошибку.
Сюань Цзи не нашелся с ответом, хотя губы его шевельнулись. От пережитого ужаса он еще не оправился, поэтому сказать было нечего. Разве что спросить… А кто я такой?
Ну а ты сам кто? Тебя только что прошили огненные нити, ударила молния, а тебе хоть бы что!
Шэн Линъюань даже не взглянул на место, где только что было магическое построение и Алоцзинь рассыпался в прах. Развернувшись, он двинулся к ближайшему дереву и небрежно оперся на него рукой. Сюань Цзи, наблюдая за ним, подумал, что тот сейчас что-нибудь скажет, но тут заметил, что колени у бывшего императора дрогнули. Не удержавшись на ногах, он медленно осел на землю…
027
Заметив, что Шэн Линъюаню плохо, Сюань Цзи сам не понял, как шагнул к нему и протянул руку.
– Эй! Ты…
Так вышло, что Гу Юэси как раз случайно глянула в их сторону. Неизвестно, что именно она увидела своим «рентгеновским зрением», но на ее лице отразился крайний испуг.
– Не прикасайся. Тут… кровь, – отвел руку Шэн Линъюань.
Все его меридианы разорвались, поэтому дышал он с трудом и прерывисто.
От его отказа у Сюань Цзи перехватило дыхание. Он почти коснулся плеча Шэн Линъюаня, но быстро отдернул руку и спрятал пальцы в рукаве. Обернувшись, он крикнул:
– Старина Ван! Иди-ка сюда, подсоби немножко!
Не успел он позвать командира «Фэншэнь», как Шэн Линъюань пошатнулся и стал терять сознание. Сюань Цзи поспешил подхватить его, не давая упасть на землю. Конечно, подставлять руки не стоило, лучше было б посторониться, но те потянулись сами, вопреки воле хозяина.
Держа Шэн Линъюаня в объятиях, Сюань Цзи чувствовал, что он весь горит.
Тем временем к ним подбежал Ван Цзэ:
– Зачем звал? Хочешь в больницу его отправить? Так это не их профиль, как они помогут духу меча? Смогут ли? – Похоже, от этой сложной задачи в мозгу командира «Фэншэнь» что-то закоротило. Почесав в затылке, Ван Цзэ выдал глупость: – Может… МРТ ему сделать?
– Так, не надо совать его в «микроволновку»! – раздраженно отмел этот вариант Сюань Цзи. После первого испуга он только-только начал приходить в себя. – Ну-ка, помоги мне открыть машину.
Однако, велев Ван Цзэ помочь, Сюань Цзи не стал его ждать. Быстро оглядев Шэн Линъюаня на предмет открытых кровотечений и убедившись, что все в порядке, он низко склонился к нему, подхватил под колени, легко поднял и понес в фургон.
Заметив, что и без него обошлись, Ван Цзэ быстро убрал протянутую руку и с недоумением пробормотал:
– Сам же позвал… А теперь и подсобить ему не надо…
Никто из оперативников не знал, что за фургон они реквизировали и в какой ресторан он возил товар, но запашок после этих морепродуктов стоял тот еще. К счастью, сиденья внутри обтянули кожзамом, и сами по себе они оказались мягкими (особенно по меркам древнего человека), что было очень кстати, когда Сюань Цзи усадил Шэн Линъюаня на пассажирское кресло в задних рядах, которому предварительно откинули спинку.
Пока Шэн Линъюаня переносили, он ненадолго очнулся. Тело его напряглось, веки чуть приподнялись, но сквозь ресницы он разглядел только рассвет над Дунчуаньскими землями. Увидев первые лучи солнца, Шэн Линъюань снова закрыл глаза и уже не приходил в себя: он провалился в забытье, где в бреду уже не понимал, где находится и что сейчас за эпоха.
Он только чувствовал мягкое тепло, которое ласкало и убаюкивало. Мысли Шэн Линъюаня уносились все дальше и дальше, вслед за прахом Алоцзиня, рассеянного по ветру. Все его думы устремились в прошлое – к народу, который давно сгинул без следа.
Детские воспоминания накатывали на него, как накатывают морские волны на берег в самую студеную пору – в последний месяц года.
Он припомнил, что как-то раз тоже был ранен, но совсем не так, как сейчас, когда у него все внутренности обгорели от молнии. Теперь его мучит иссушающий жар, а тогда он страдал от чудовищного озноба, да такого сильного, что казалось: кровь вот-вот застынет. В тот день из далекого детства старейшина шаманов, увидев его, Линъюаня, раненым и озябшим, без лишних слов закутал маленького принца в свой плащ, взвалил на спину и понес на вершину горы, в дом Великого мудреца. Там было очень сухо, тепло и стоял явный запах лакрицы, да такой уютный и мягкий, что маленький Линъюань, весь натянутый как струна, невольно расслабил тело.