В начале конфликта Ван Цзэ никак не вмешивался в их разборки, но тут решил, что пора сгладить углы.
– Мы с парнями так-то не бездельничали. Да ты, старина Сяо, не видел, какой мотыль вылез из гроба! Огромная и зловещая хрень. Он гнался за нами с добрый десяток ли, при этом пытаясь закидать ветряными лезвиями и костяными стрелами. Думали, все, кранты, он нас просто в лапшу порубит!
Сюань Цзи решил благоразумно промолчать. Вообще-то им так досталось как раз потому, что кое-кто изначально завел их не туда!
Сяо Чжэн холодно усмехнулся.
– Получается, директор Сюань, вы все тщательно спланировали. Раз так, то позвольте спросить: зря или не зря я принял на свою голову удар молнии?
Услышав в его вопросе неприкрытую угрозу, Сюань Цзи и Ван Цзэ, будто два комика, ставящих сценку-сяншэн, бросились тараторить, стараясь поскорее пересказать, что с ними случилось в лесопарке.
– Темное жертвоприношение пробудило еще одного. И этот тип – старейшина клана шаманов. Пока что он помер, а вот оживет ли потом – это ему решать, тут гарантии не даю.
Сяо Чжэн, услышав эти подробности, с трудом подавил гнев:
– И что за хрень прицепилась ко мне?
Сюань Цзи с досадой потер ладони.
– А вот тут извиняй… Короче, это был двойник…
По крайней мере, так сказал Шэн Линъюань, расставивший ловушку…
Такого издевательства Сяо Чжэн не стерпел. Его буквально прорвало: в палате засверкали молнии, загрохотал гром. От наэлектризованного воздуха у Сюань Цзи волосы встали дыбом, и теперь его причесон напоминал то, что устраивают на голове неформалы-шаматэ.
Увидев, в какой ярости начальство, Ван Цзэ тут же дал деру – только пятки сверкали. Бесить этого Лэйгуна (который, облысев, теперь бушевал страшнее прежнего) он просто не рискнул, потому что все «особенные» линии льда и воды отличаются наименьшим сопротивлением электричеству.
Не успел Сюань Цзи и глазом моргнуть, как остался в палате один на один с карой небесной. Впрочем, вопреки ожиданиям он не удрал, как его коллега-оперативник, а, потрескивая на каждом шагу от статического электричества, подошел к двери, затворил ее и прилепил на полотно амулет против прослушки.
Оказалось, Сяо Чжэн только сделал вид, что впал в неистовство, а на самом деле просто избавился от лишних ушей. Взмахнув рукой, он собрал крошечные шаровые молнии, разбежавшиеся по комнате. На лице папочки Сяо застыло мрачное, с явным неудовольствием, выражение, но взгляд был спокоен. Понизив голос, Сяо Чжэн спросил у Сюань Цзи:
– Ну как? Очертил круг подозреваемых?
Сюань Цзи мигом бросил дурачиться – лицо его стало предельно серьезным. Он медленно покачал головой. Если Алоцзинь ему не соврал, под подозрение попадают абсолютно все сотрудники Бюро.
Проблема в том, что запечатанная в Алой Бездне Чиюань аномальная энергия, эта дьявольская ци, сама по себе разжигала пожар войны. И провоцировала малые народы задолго до Великой междоусобицы Девяти провинций. Потому что эта аномалия усиливала демонов-яо и других человекоподобных, чудесных от рождения, существ, что давало им значительное преимущество в жизни. Но теперь, спустя три тысячи лет, когда все чудесное исчезло, а демоны смешались с людьми и растеряли все свои волшебные силы, с какой стати поминать былое могущество? Все необыкновенные техники прошлого, все умения мастеров тайных искусств канули в небытие, и сказания о подвигах чудесных существ окончательно превратились в порядком надоевшие сказки, где не найдешь ни слова правды. И как им соперничать с новой силой – могуществом денег? С тем, что зарплатные ведомости и документы на недвижимость куда больше ценятся?
– Такое чувство… – в задумчивости начал Сюань Цзи, – …что наш призыватель жэньмо, практик Темных жертвоприношений, не просто мутит воду, а хочет отделить «особенных» от обычных людей, вбить между ними клинья.
Сяо Чжэн в подозрении прищурился:
– Ты о чем?
– Ну смотри сам. Первое появление письмен Темного жертвоприношения мы зафиксировали в Чиюань, и виновницей была Би Чуньшэн. Но потом она погибла, ритуал сорвался, и о ней больше не вспоминали. Зато разгорелся скандал с Зеркальными бабочками. И тут выясняется, что последний мужик, которого заклала ради Темного жертвоприношения Би Чуньшэн, как-то связан со следующим делом. Более того, он сам совершил Темное жертвоприношение в дунчуаньском кургане шаманов. Подозрительно, скажи? На пути нашего расследования встали сразу и мальчик, и тот усач. Но нам особенно интересен усач, последняя жертва Би Чуньшэн. Он стал и виновником, и зацепкой, которая вывела нас на мошенническую схему в районе Дунчуань и на грязные делишки старикана Юэдэ. Вот только мы помним, что симптомы заражения Зеркальными бабочками почти незаметны, а курган шаманов был спрятан в недрах горы. Даже явись этот Алоцзинь средь бела дня, кто бы вообще понял, кто он такой? Кто бы отыскал его логово? Но мы всё узнали, и это наводит на мысль, что наш кукловод, то бишь закулисный злодей, руководствуется принципом «выкапывая морковь, разроешь и землю». Короче говоря, он подталкивает нас к раскрытию его замыслов, поэтому щедро разбрасывает улики и всевозможные зацепки. Не пойди он на совершенно безумный ритуал Темного жертвоприношения, и я бы счел его вторым Лэй Фэном – вот настолько кажется, что у нашего преступника обострено чувство справедливости.