— Мне не нужны деньги, — покраснел господин Цянь, но жизнь вынудила его изменить свое решение. Янь Цюшань продолжил настаивать, и господин Цянь, в конце концов, сдался и пробормотал, — я действительно пришел не за деньгами.
— Эти деньги всегда были вашими, мы не примем их обратно, — произнес Янь Цюшань. Он не привык общаться с людьми и теперь, отправив подарок, который ждал своего часа много лет, наконец, вздохнул с облегчением. — Если что-то понадобится, свяжитесь с нами.
С этими словами он развернулся и зашагал прочь.
Господин Цянь в замешательстве сжал банковскую карту и подняв глаза, уставился ему в спину.
— Не стоило отдавать ему это сейчас, лучше бы отправили почтой… Не думаю, что он пришел просить денег, — прошептал Чжичунь, прижавшись к плечу Янь Цюшаня.
— Хм? — вскинул брови Янь Цюшань.
— Даже если… — помедлил Чжичунь.
— Он столько лет жил ненавистью. Он ненавидел нас так сильно, что это стало его опорой. Но однажды ненависть ушла, и опираться стало не на что. Боишься, что он хлопнется в обморок? — легко улыбнувшись, сказал Янь Цюшань. — О чем ты думаешь? Люди не такие хрупкие. Если так долго собирался, значит, нашел себе новую поддержку. Сдается мне, что нехватка денег на сухое молоко проблема посерьезнее.
Чжичунь поднял голову, и маленькая куколка повторила за ним, сосредоточив все свое внимание на профиле Янь Цюшаня. Не удержавшись, дух меча протянул руку и взял мужчину за палец.
Янь Цюшань тут же остановился и резко распахнул глаза.
— Что…? — прошептал Чжичунь.
— Ты слева от меня? Ты только что взял меня за руку? — пробормотал Янь Цюшань, так и оставшийся стоять с видом истукана.
— Как ты узнал? — удивился Чжичунь.
— А теперь отпустил… отпустил и снова взял, — взволнованно произнес Янь Цюшань.
Чжичунь невольно затаил дыхание и снова разжал пальцы. И в этот самый момент Янь Цюшань подсознательно сжал кулак, силясь удержать его.
Чжичунь тут же схватил его снова, касаясь покрытой шрамами и мозолями кожи.
Янь Цюшань осторожно стиснул его пальцы, чувствуя прикосновение холодной… металлической ладони.
Пять лет назад, когда Сюань Цзи подарил ему драгоценный флакон с русалочьей кровью, он был на седьмом небе от счастья. Но потом сам собой возник вопрос: что делать с этой кровью?
Как его древние предки восстанавливали клинки?
Они с Чжичунем вновь оказались в тупике. Им пришлось перерыть множество старинных книг, оставшихся от подразделения Цинпин.
А когда Шэн Линъюань, наконец, проснулся, он пригласил их к себе. Убедившись, что искусство ковки золота не покинуло Янь Цюшаня, Его Величество подал мужчине идею.
Он должен был создать печь.
Когда Янь Цюшань впервые столкнулся с силой искусства ковки золота, его едва не разрубило пополам. Чжичунь расплавил часть своего клинка, чтобы залатать рану, и это совпало с первоначальными замыслами императора. Янь Цюшань выжил и унаследовал древнее знание.
Вернувшись в мир людей, Шэн Линъюань поддался своему упрямству и чуть было не убил этих двоих. Теперь же карма настигла его. Немного придя в себя, он решил включиться в отношения «учителя и ученика». В прошлом он не успел доработать искусство ковки золота, и теперь, Шэн Линъюань вынужден был принять Янь Цюшаня под свое крыло и вести его по пути самосовершенствования. Он научил его, как заставить русалочью кровь слиться с костями. Искусство ковки золота постепенно очищало осколки Чжичуня, сокрытые в теле Янь Цюшаня, пота тот усердно совершенствовался, питая энергией сломанный клинок.
Это был долгий и трудоемкий процесс, осколки приходилось очищать постепенно, один за другим, и Янь Цюшаню следовало запастить терпением. Его Величество говорил, что процесс самосовершенствование не любит спешки. Поспешишь — не достигнешь цели.
Однажды Шэн Линъюаню в голову пришла идея. Задуманное могло сработать в теории, но не сработать на практике. Никто и никогда такого не делал, и не с кого было спросить о результатах.
Последние пять лет Янь Цюшань трудился и днем, и ночью, ему удалось очистить около четверти всех осколков.
Но ничего не произошло.
Янь Цюшань не сдавался. Со временем он привык, что рядом всегда была маленькая деревянная кукла.
Но все это было лишь для его успокоения. На деле же, Янь Цюшань практически опустил руки. Однако ему все же удалось убедить себя продолжить самосовершенствоваться.
Но порой... он просыпался среди ночи и больше не мог заснуть. Он сильно тосковал по спокойному дыханию у своей подушки.