Михаэль Драу
Топливо
Глава 1
Эр быстро шагал по мокрому асфальту, в котором отражалось многоцветье рекламных огней. Вывески и голографические табло теснились, как сигареты в пачке. Кажется, что вот—вот весь этот мир, состоящий из пошлых кричащих лозунгов и ядовито—ярких картинок, рухнет тебе на голову. Недавно прошедший дождь породил бурлящие потоки по краям мостовой и душную влажную вонь испарений.
Стабилизаторы, казалось, медленно расплавляют позвоночник. Мир двоился и прыгал перед глазами. Звуки были отвратительно—резкими и отчетливыми. Эр сейчас слышал то, что не могли слышать простые смертные. Но его это вовсе не радовало. Больше всего на свете он хотел избавиться от ломки.
Он почти бежал, отражаясь в бронированном стекле витрин, в черном мокром асфальте и изогнутых боках машин и муверов, проносящихся мимо или стоящих у обочины. Надо спешить. Пока мозг еще работает и дает правильные указания телу. Да, бытие киборгом несет в себе массу неприятностей и сложностей. Но и плюсов тоже. Например, фотографическую память и умение безупречно просчитывать маршрут. Притон не так—то легко найти. Но он сможет. Тем более, когда ему так нужно Топливо...
Ломка туманила разум, и Эр едва не угодил под колеса какой—то колымаги.
Водитель немного опустил лобовое стекло и гаркнул:
— Куда прешь, шлюха?!
Эр пропустил оскорбление мимо ушей. Да, он не забритый, уж и забыл, когда в последний раз приводил свои виски в порядок. Его смоляные волосы беспрепятственно отросли и в сочетании с черной вертикальной полоской на нижней губе — знаком принадлежности к киборгам — предательски указывали на то, что их обладатель в данный период своей жизни находится по уши в дерьме.
Все добропорядочные граждане обязаны брить виски или сбривать волосы с половины головы, но в таком случае и закон относится к ним строже. На не—забритых полиция смотрела как на мусор, не достойный внимания, не утруждая себя контролем каждого их шага.
Традиция пошла от необходимости в прошлом — после Пыльной Войны человечество долгое время существовало в антисанитарных условиях, и здоровенные вши расплодились в огромном количестве, предпочитая селиться именно на висках. С тех пор напасть удалось полностью уничтожить, но традиция сбривать волосы с «опасных» участков осталась. И, как многие годы назад, не брили виски лишь те, кто опустился совсем уж низко.
Киборг «опускается» только в том случае, если он лишился работы и хозяина. Это значит, что он не имеет возможности блокировать периодическую боль — когда его машинная суть начинает бороться с живой плотью — ведь хозяин, которого сейчас нет, обеспечивал регулярные инъекции. Заменой им может стать только Топливо. Официально нелегальное, но повсеместно распространенное снадобье, достать которое очень трудно и очень дорого.
Но ради него киборг идет на все. В том числе и на продажу какого—нибудь органа. Или на то, из—за чего всех «бесхозных» киборгов прочие жители мегаполиса называют теперь подстилками и шлюхами.
Проституция бывших полумеханических убийц превратилась в обыденное явление. Практически каждый человек с не выбритыми висками и черной вертикальной полоской на губе уже был искушен в уличном ночном ремесле, либо собирался к нему приобщиться.
Порядочные и законопослушные граждане (или «забритые») презирали таких, как Эр. И искренне недоумевали, почему киборги—одиночки не могут продолжить зарабатывать на хлеб тем же, чем и в бытность свою в служении у Мастера — а именно, промыслом наемного убийцы. В конце концов, они могли устроиться кем угодно — крепкий взрослый мужчина с отличным знанием механики и электроники никогда не будет лишним на любой работе.
Но никто не знал, какое огромное влияние оказывают на психику людей—машин стабилизаторы, работающие на Топливе в аварийном режиме. С такой апатией, нерешительностью, вялостью и даже робостью, о карьере наемного убийцы приходится забыть. Любая другая легальная работа становится недостижимой по причине напряженного отношения работодателей к киборгам—одиночкам. Особенно, если эти киборги уже пристрастились к Топливу.
Топливо вызывало жестокое привыкание, и все, к чему стремился киборг, подсевший на него — это постоянная охота за очередной дозой. Всеми правдами и неправдами. Переступая гордость, брезгливость и страх.
Эр уже оказался в зависимости. Он не собирался опускаться до занятия проституцией, хотя многие киборги—одиночки считали, что продажа своего тела целиком лучше постепенной распродажи по кускам. Но пришлось. Правда, всего один раз, после чего Эр твердо решил, что этот недавний опыт общения с целой толпой грязных байкеров был первым и последним. Лучше продать почку, руку или глаз, запастись Топливом и искать нового Мастера. А тот даст возможность справляться с болью не такими радикальными методами, как Топливо. Именно поэтому Эр искал сейчас Притон.
Свернув в грязный узкий переулочек, киборг решительно двинулся мимо подозрительных и неприятных типов, которые усмехнулись и присвистнули ему вслед, отпуская сальные шуточки и комментарии по поводу его ягодиц, обтянутых черными кожаными штанами.
Ржавая и низкая дверь Притона располагалась под лестницей, которой уже с десяток лет никто не пользовался. Наверху находился полулегальный клуб. Наркотики, оружие, прочие радости жизни, официально запрещенные законом. Но в этом городе закон — это Мастер Шакс.
Остановившись перед дверью, Эр вздохнул и нажал замызганную черную кнопку звонка. Узкое окошечко с мерзким лязгающим звуком резко отодвинулось в сторону. На Эра уставились небольшие глазки, внимательные и блестящие, как у крысы. Потом в уголках этих глазок собрались морщинки — «крыс» усмехнулся, увидев, кто перед ним. Очередной набор мяса и органов на продажу. Информация рекламного характера о Притоне распространяется быстро.
Окошечко захлопнулось, и почти сразу же резко распахнулась дверь. Эр даже немного отступил. На него сурово глядело несколько крепких мужиков, направивших на него дула многочисленного огнестрельного оружия. Была даже одна базука—плазмомет. «Крыс» стоял тут же, с небольшим пистолетом—пулеметом в руке. Коротко кивнув Эру, он впустил его внутрь.
Дверь с грохотом захлопнулась, один из громил схватил Эра за шиворот и прижал лицом к стене. Понятно, обычная процедура обыска. Идиоты. Если киборг пришел продавать части своего тела, то откуда у него может оказаться оружие? Оружие зачастую продают в первую же очередь. Несколько дул прижалось к затылку Эра, а чьи—то бесцеремонные лапы обшарили его везде. Особенно тщательно почему—то в таких местах, куда засунуть даже мини—бластер было бы проблематично. Эр терпел, поджав губы.
— Хех, — тот, кто обыскивал, отошел в сторонку, — Жопа—то ничего. Может, ее продашь, а? Часика на три. . .
Вся толпа глухо гоготнула. Эр повернулся к ним и спокойно ответил:
—Может, какой другой орган? Кому—нибудь из вас для пересадки...
Один из громил рванулся было вперед, намереваясь сломать что—нибудь наглому получеловеку. Но «крыс» быстро помахал лапкой:
—Ну ладно, ты, железный, пошли, пошли...
И засеменил по узкому обшарпанному коридору. Эр зашагал следом. От тягучего, тоскливого страха немного подташнивало. Он уйдет отсюда калекой. Но зато хоть прекратится эта невыносимая боль. Хоть на некоторое время прекратится...
Как выяснилось, хирургом оказался как раз сам «крыс». Он привел Эра в крошечную комнатку, выложенную растрескавшимся кафелем, мытым в последний раз еще, кажется, до Пыльной Войны. Полумертвая люминесцентная лампа мигала и нервировала, от нее у Эра начала болеть голова. «Крыс» кивнул на замызганный хирургический стол и быстренько ополоснул руки. Эр тем временем лег, аккуратно положив затылок на специальную подставку. Тонкая игла мгновенно и почти безболезненно проткнула кожу как раз под затылком, считывая информацию с био—карты. «Крыс» подошел к столу, внимательно посмотрел на вмонтированный дисплей, изучая состояние органов.