Но Дэл не обманывался на этот счет. Он коротко провыл в отчаянии, с силой зажмурившись.
Низкий гул прекратился, и сфера замерла, а Дэл смог разглядеть помещение. Просто стены, пол и потолок. Даже окон нет. А перед ним — Дидж все в том же плаще. Блик лежит на очках, и кажется, что стекло горит само по себе, будто расплавленное.
— Где я? Что произошло? — прохрипел Дэл.
— Я рад, что тебе уже лучше, — ответил Дидж, будто не услышав вопросов, и подошел почти вплотную, — Я за тебя так, черт побери, переволновался...
— Где Эр?! Какого ляда я тут вишу между полом и потолком?
— Все в порядке, Дэл. Теперь все будет хорошо, — грубоватая широкая ладонь осторожно похлопала ликвидатора по плечу.
— Ни черта не будет, — прорычал тот, — Я тебя все—таки убью. Извини, Дидж. Но убью.
Координатор вздохнул, направившись к панели с кнопками, буднично набрал код:
— Нет, Дэл. К твоему сожалению, не убьешь. Я предвидел подобную твою реакцию, поэтому попросил Кукольника еще об одном маленьком одолжении.
Дэл, почувствовал свободу, немедленно рванулся к Диджу с одним—единственным намерением — свернуть ему шею голыми руками. Но замер перед ним. Свернуть шею? Что? И вправду этого хотел?
Дидж повернулся к нему.
— Ты не причинишь мне вреда. В остальном твоя жизнь никак не изменится. За исключением, может быть, того, что ты теперь должен будешь регулярно посещать центры инъекций Топлива.
Дэл стиснул зубы. Да, ему вживили стабилизаторы, и он «свободен».
— Что с Мастером Шаксом? — прохрипел Дэл.
Все в порядке с ним, не беспокойся, — не моргнув глазом,
ответил координатор, — А то, что я ребятам сказал, будто бы ты его убил... Прости, Дэл. Необходимость. Иначе они не подчинились бы моему приказу схватить тебя. Я не мог допустить, чтобы ты сбежал с этим ... с этим зависимым. Ни к чему хорошему эта связь тебя бы не привела!
— Хе! Я, конечно, благодарен тебе за твою заботу о моей нравственности, — ядовито прошипел киборг, скривившись, — Но не боишься ли ты, что солдаты Мастера просто четвертуют тебя, когда выяснится, что ты использовал их в своих целях?
— Нет, Дэл, не боюсь, — покачал головой Дидж и взглянул на ликвидатора, — Они ничего мне не сделают. Не думаю, что у них хватит наглости и сил навредить соглядатаю самого Канцлера.
Дэл ошарашено таращился на него. Значит, поэтому Кукольник и подчинился Диджу?
— Ты мог попросить Кукольника излечить Эра, — проговорил Дэл глухо и апатично.
— Мог. Но зачем? Пусть себе сдохнет где—нибудь в подворотне. Туда ему и дорога. Не понимаю, Дэл, что ты вообще мог в нем найти?
Ревность? Дэл вдруг явственно осознал, что в голосе Диджа слышится тщательно скрываемая и маскируемая под циничность ревность. Все так просто? Так просто. Так глупо...
— Это ты... — протянул ликвидатор, улыбаясь, — Все—таки ты разгромил мой склад с Топливом.
— Даже если и так. — Дидж пожал плечом, — Не хотел, чтобы у тебя возникли неприятности с Мастером. Да и много чести тратить Топливо на какую—то...
Дэл закрыл лицо руками и внезапно расхохотался. Громко, с надрывом, дико. Дидж смотрел на него и спокойно, с легкой улыбкой ждал, пока пройдет эта маленькая истерика. В конце концов, он все—таки победил. И Дэл теперь никогда не сбежит от него.
Глава 11
Велиар открыл глаза плавно и легко, как будто прикрыл их на пару секунд. Сел, ничуть не смутившись того, что на нем сейчас абсолютно ничего не надето, и не поежился от холода, хотя в помещении температура удерживалась почти на отметке в ноль градусов по Цельсию.
Огляделся.
Кукольник стоял рядом. Огромный и неподвижный прямоугольник черноты. Велиар вспомнил, что именно он приказал Бехарду убить его. Но не было ни страха, ни злости, ни удивления. Пустота. Ничего, кроме факта воспоминания. Спокойный факт. Как бесстрастные строчки в сводке новостей.
Зачем это с ним сделали? По какой причине? Должно быть логическое объяснение. Белое, гладкое, как у мраморной статуи, лицо Велиара повернулось к Кукольнику.
— Почему? — спокойный вопрос.
Кукольник протянул крупную пятерню, затянутую в черную кожу, и проговорил рокочущим басом:
— Пойдемте, Ваше Высочество. Все узнаете со временем.
А пока что вам следует хотя бы одеться.
Принц спустил ноги на холодный пол, но не почувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал, хотя немного ныло где—то в затылке или в районе лба — трудно сказать.
«Эмоциональный центр», по мнению Кукольника, занимал излишне много места в человеческом мозге, и это место можно было бы с успехом использовать для более полезных вещей.
Прибытие Принца не осталось незамеченным, хотя и не стало грандиозным событием — об этом позаботился Канцлер, едва ему доложили, что агент прибыл с Принцем. Приказано было не поднимать шума.
Дидж никогда не подводил, и на сей раз отлично сработал. Канцлер лично вышел на крышу своей резиденции, на которую приземлился вертолет, судя по маркировке, принадлежащий Мастеру Шаксу (вероятно, с вертолетом Диджа что—то случилось).
Отбросив все церемонии, Канцлер стремительно приблизился к брату и крепко обнял его, не обращая внимания на присутствующего здесь агента и Кукольника. Бехарда не было. Отлично.
Канцлер немного отодвинулся от Принца. Этот холод, проникающий даже сквозь плотную ткань френча Канцлера и пальто Принца — не показался ли он? И бледность, жуткая бледность Велиара, отчетливо заметная даже в сумерках...
— Ты не должен был так поступать, Велиар, — прошептал Канцлер, заглянув в глаза брата. Глаза — как будто стеклянные протезы. Но они живые — обратились к Канцлеру резко и четко. Совсем не так, как раньше.
— Нам нужно переговорить наедине, — негромко произнес Велиар.
Конечно! Господи, что угодно! Никогда больше не отпущу. Мой. Только мой...
Канцлер привычно усмирил бурю эмоций и сдержанно кивнул.
Апартаменты, погруженные в извечный полумрак, встретили двоих братьев—любовников гулкой тишиной и едва заметным шорохом работающего ноутбука, который Канцлер едва не снес со стола, когда подскочил, услышав, как ему доложили о прибытии агента.
Едва массивные двери закрылись за ними, Велиар сразу же обнял своего старшего брата и впился в его губы ошеломительно ледяным поцелуем с привкусом озона. Они целовались, казалось, целую вечность, и даже к нестерпимому, странному, неестественному холоду Канцлер смог привыкнуть.
— Эрц, прости меня... — шептал Принц, обнимая его, — Я так сглупил! Я доставил тебе столько хлопот. Прости. Больше этого не повторится...
Что у него с голосом? Раньше извинения даже по самым незначительным и мелким поводам Велиар произносил с настоящим театральным пафосом. А теперь интонация была такой, будто он отвечал скучный урок у школьной доски. Слишком сдержан и холоден. Вероятно, Бехарда все—таки убили, и Велиар, конечно же, воспринял все не как урок, а как смертельную обиду. Наверняка попытается отомстить.
Но плевать на все. Вздумает шалить — получит трепку. А пока что нет сил сопротивляться его настойчивым поцелуям, похожим на сухой лед.
Принц буквально опрокинул Канцлера спиной на постель и сам опустился сверху. Кажется, он стал тяжелее. Не мягкая приятная тяжесть живого существа, как раньше, а будто камнем придавило... Господи, что там произошло в этом проклятом Нидрэде?
Канцлер старался не закрывать глаз, нежно гладя ладонями загривок брата, его лопатки, поясницу, плечи. Черт, как же сильно он любит эту бестию! Как можно не прикрыть глаза?
Тихий металлический шорох заставил Канцлера очнуться моментально. И как раз вовремя — за секунду до того, как Велиар ударил рапирой, которую вынул из ножен, прикрепленных как раз над постелью, Канцлер успел резко откатиться в сторону. Спихнул с себя Принца и вскочил на ноги. Велиар развернулся к нему и тоже мягко спрыгнул с постели, перехватив рапиру удобнее.
— Велиар! — грозно рявкнул Канцлер, словно собирался отчитать дрянного мальчишку.