— Отвали. Я хочу его увидеть. Я ведь с ним даже не знакома.
Старик сидел в гостиной. Ее дедушка. Поднял голову, когда они зашли через кухню. Он был бородатый, запущенный, одежда дырявая, в пятнах от еды, и масса перхоти на плечах. На коленях он держал толстую книгу, в левой руке — лупу. В книге были фотографии, она разглядела Гитлера, даже вверх ногами она его узнала. Старики все никак не забудут войну.
— Здрасьте, — сказал Эрленд, облокотившись о дверной косяк. — Вот и я.
Она вышла вперед и протянула дедушке руку. Он медленно ответил на рукопожатие, на лице отразилось изумление. Ногти у него были длинными, горчичного цвета с траурной рамкой.
— Я Турюнн, дочь Тура.
— Дочь?
— Да. Я была здесь в среду, но вы были заняты чем-то.
— Но он никогда не говорил…
— Она умерла, — вмешался Эрленд.
Старик посмотрел сквозь него и ничего не сказал. Эрленд сунул руки в карманы.
— Только что, — добавила Турюнн. — Мой отец в шоке, он потерял сознание в больнице, а сейчас пошел прямо в свинарник. Он был не в состоянии вести машину, поэтому мы приехали с ним и останемся ночевать.
Эрленд вернулся на кухню.
— Анна, значит, умерла, — сказал дедушка. У него остались одни верхние зубы, она только сейчас заметила, как нижняя губа шамкает о голую десну, отчего подбородок выдается вперед, острый и костистый.
— Да. Тихо заснула. У нее собралась вода в легких из-за сердца. И температура поднялась, вероятно, начиналась пневмония. Они не могли ничего сделать. Болей у нее не было.
— Нет. Ага. Вот как. А ты… Турюнн. Ага. И когда же…
— Сегодня, утром. Только что.
— Нет, я имею в виду, что ты… что Тур…
— А! Вы об этом. Он встретился с моей матерью, пока служил в армии. Она как-то раз приезжала сюда. Ела печеночный паштет.
— Именно. Я помню. Прекрасно помню. Но вот что она ждала ребенка…
— Ждала. Но им с отцом это, видимо, не помогло. Мне надо идти, проверить, как он там.
На кухне она прошептала Эрленду:
— Он даже не знал о моем существовании. И он тоже! Бред какой!
Отец заперся в свинарнике. Она не нашла замочной скважины.
— Там засов изнутри, — сказал Эрленд, он пошел за ней и зажег сигарету. — Бррр… Как там было грязно. Меня опять стошнит.
— А есть тут еще вход?
— Через чердак, я покажу. Но ты пойдешь туда одна, я не хочу портить одежду. С меня хватило поездки на машине.
— Да-да, я пойду одна.
Он не успел выпить много виски, вероятно, не больше необходимого. Он сидел на мешке соломы в загоне у Сири, у него хватило разума, чтобы переодеться в комбинезон и сапоги. Сири лежала, а поросята спали под своим красным обогревателем. Нетерпеливые поросята в других загонах завыли и заволновались при виде нее, а свиньи смотрели искоса и помахивали ушами.
— Оставьте меня в покое, — сказал он и крепче схватил горлышко бутылки. Та была куплена в радости и предвкушении праздника, теперь же стояла на соломе и опилках и приносила утешение в горе.
— Конечно. Я просто хотела убедиться, что ты…
— Я ничего с собой не сделаю. Не из таких. Надо заботиться о свиньях.
— Я тебе помогу, мы останемся здесь, Эрленд и я, я помогу в свинарнике. У нас все получится, мы переночуем и справимся со всем постепенно.
Он кивнул.
— Можно я открою дверь в свинарник изнутри? Чтобы мне было спокойнее? Обещаю, что мы тебя трогать не будем.
Он снова кивнул.
— Ты хорошая, — сказал он.
Эрленд все еще стоял на дворе, теперь он втаптывал окурок в снег.
— Я подумал… — заговорил он. — Надо начать отсюда. На кухне невозможно находиться, пока мы не приведем ее в порядок. Предлагаю взяться за дело прямо сейчас, просто выживания ради. Пойдем, ты рулишь.
В магазине в Спундале они наполнили тележку до краев. Эрленд взял два пластиковых ведра, резиновые перчатки, огромное количество тряпок, хозяйственное мыло, стиральный порошок, моющее средство, губки, туалетную бумагу, бумажные полотенца, хлеб и начинку для бутербродов, рыбные консервы, масло, кофе и шоколад, пиво, лимонад, газеты и рулон черных мешков для мусора. Он заплатил «Визой» и сердился, что не принимают карты «Дайнерс Клаб». Рулон с мешками для мусора он открыл сразу же и сложил туда покупки.
— Надо их как следует завязать, чтобы запах из машины не пристал к еде. Не переношу этот запах. Сейчас я соберу все моющие средства в один мешок, тогда можно будет оставить продукты на дворе, пока не наведем на кухне хоть минимальную чистоту. Для начала сосредоточимся на кухне. И на ванной на втором этаже. Наверно, стоит принять по таблетке «валиума» перед тем, как туда отправится.