Федор посмотрел тогда сочувственно, а Кирилл, увидев, что приятель все понял, снисходительно развел руками: мол, ну что с них, с этих женщин, взять!
А у тебя разве иначе? — спросил Кирилл.
— Разумеется, — усмехнулся Федор. — У меня, брат, по-военному: ать-два, слушай команду! Кому не нравится, свободен.
— Счастливый, — завистливо вздохнул Степанцов.
— Каждому свое, как говорят немцы…
На том у них и закончился в ресторане обмен мнениями по поводу семейной жизни. Вот и здесь, когда приехали и зашли в дом, чтобы разгрузиться от пакетов, привезенных из ресторана, Кирилл огляделся, прислушался к тишине и спросил негромко, чтобы не привлекать внимания девушек:
— А твои где?
— Я ж говорил: ать-два, сидеть дома и без команды не возникать! Кира, у меня железный порядок, можешь не сомневаться и ничего не бояться. Дом, как видишь, большой, я тебе потом покажу комнату, и она может быть до утра полностью в твоем распоряжении. Делай что хочешь. А перед сном очень рекомендую посидеть в сауне, я ж вижу, Катька на тебя явно запала. Она тебе там и чудный массаж спроворит, и общий стресс снимет, и частный, и все остальное, что у тебя есть. И ты мне еще искреннее спасибо скажешь, хе-хе!
Федор говорил со знанием дела, и Кирилл подумал, что эти девицы наверняка здесь не впервой, да и ведут они себя раскованно. И в другой раз, в иной ситуации, он бы, вполне возможно, охотно воспользовался услугами массажистки. Но сейчас перед его глазами постоянно возникал отчеркнутый абзац в тексте статьи, где живописались его мифические «похождения» с женщинами легкого поведения. Для подтверждения этого факта как раз и не хватало очередной порции грязи. А если Федор каким-то боком причастен к той статье, то на этот раз у него ничего не выйдет. Хотя вряд ли, почему-то казалось, что три десятка лет знакомства и былого сотрудничества — достаточная гарантия того, что предательством тут и не пахнет. Скорее всего. Но… береженого, как известно, Бог бережет…
— Или, может, ты на Клавку глаз положил? Так она, скажу тебе по собственному опыту, тоже большая специалистка! Поэтому не стесняйся, хочешь — эту, хочешь — ту! А желаешь, можем потом обменяться, им это и самим нравится. Или ты так уже не любишь?
— Ну перестань, Федя, к чему эти разговоры? Я тебе и без того благодарен за дружеское внимание. За вкусный обед. За эту экскурсию, в конце концов. Но всему должна быть мера. Я думаю, что мне пора уже ехать домой. Твой Сеня отвезет меня?
— Не понимаю, куда ты торопишься? — забеспокоился Кулагин. — Время — детское, успеешь. А Сеня отвезет туда, куда пальцем покажешь… Ну а как же банька? Никак нельзя без баньки, Кира!
— В другой раз — с удовольствием.
— Ну хоть поужинаем!
— Да я сыт.
— Ну хорошо, уговорил. Давай так, девчата поужинают, а мы с тобой просто посидим у камина, поболтаем, не возражаешь? Я тебя таким вином угощу! Век не пил! А потом поедешь.
— Согласен, — улыбнулся Степанцов.
Действительно, куда он торопится? Да и разговор с Федором не закончен. Он так и не сказал, какие мысли у него возникли по поводу прекращения неприятного дела.
В дом они вернулись, когда совсем стемнело.
В большом холле, внизу, был накрыт стол, горел камин. На сервировочном столике, рядом, стояло несколько различных бутылок — водка, коньяк, джин, виски — на любителя и большой кавказский кувшин с вином. Даже свечи были приготовлены. Зажигай и кейфуй себе на здоровье. Ну, прямо как в лучших домах! Это шофер Сеня постарался. Сейчас он отдыхал во флигеле, который стоял у самого уреза воды, даже почти над водой, на бетонных сваях — солидный такой флигель. Там у него была своя комната на случай таких вот поездок. Да и другие комнаты — когда много гостей и кто-то из них желает засыпать под легкий шорох набегающих на песок волн, а утром наблюдать из окна обширный водный простор. Все тут было, оказывается, продумано у Кулагина.
Степанцов осматривался и усмехался: умеет Федя пыль в глаза пустить, и, главное, кому? Девочки — простые официантки, ну, молоденькие, ну, действительно довольно симпатичные, но для них-то зачем гнать эту туфту?
Вероятно, Федор понял, о чем он. думает, подошел и негромко заметил, показав на них, поправлявших у большого напольного зеркала свои незамысловатые прически:
— Я люблю устраивать им такие вечеринки. Уверяю тебя, благодарность не знает границ. Смотри, если что?
— Мы ж договорились.
— Молчу! Девчата, к столу!
«Интересно, — хмыкнул про себя Степанцов, — и часто он их подкладывает под своих гостей? И зачем, с какой целью? Ведь Федя без умысла никогда ничего не делал. Или все то осталось в прошлом? Вряд ли. Да, впрочем, что мне за дело, по какой причине Федор демонстрирует свою щедрость? Не за так же, а за конкретные ответные услуги, о которых он еще обязательно скажет… Что ж, подождем».