Прошла всего неделя, а про радио мы знали уже очень много. Любой преподаватель физики, ни капельки не кривя душой, поставил бы каждому из нас пятерку.
Начитавшись книг по радиотехнике, мы поняли, что кустарным способом можно сконструировать только детекторный радиоприемник. Но он для нас не годился, им можно принимать с расстояния в двести — триста километров, а от нашего местечка до Москвы самое меньшее восемьсот. Да если бы мы и отважились его конструировать, то где нам взять чудодейственный камешек — «плюмбум С», обладающий способностью усиливать радиоволны? В местечке нельзя было купить самых обыкновенных спичек, не то что детектор.
Нам нужен ламповый приемник, до которого долетел бы голос Москвы через фронт, через необъятные поля и леса, сквозь магнитные бури. А радиолампу клещами да молотком не сделаешь. Теперь мы многое знали о радиосвязи, а чувствовали себя в сто раз беспомощнее, чем неделю назад, когда еще не читали книжек по радиотехнике. От этого хотелось плакать.
Выход мы видели только один: достать готовый радиоприемник. До войны в местечке их было много. Но мы знали приказ — сдать все радиоприемники в полицию.
Собираясь в Тишкиной хате, мы рассуждали об этом долгими декабрьскими вечерами. «Наверное, не все их сдали», — убеждали мы друг друга.
О, если бы нам попался нарушитель полицейского приказа, утаивший радиоприемник! Мы его расцеловали бы, как самого лучшего друга, тронули бы самое каменное сердце, отдали бы за приемник все, что у нас есть. В конце концов могли бы взять приемник хитростью либо просто украсть. Это теперь не имело принципиального значения.
Мы перебирали в памяти всех известных нам владельцев радиоприемников. Большинство из них выехало из местечка. Но были и такие, что остались. Из них мы знали троих. Не откладывая дела в долгий ящик, с горячей верой в успех наша пятерка принялась за работу.
Спустя два дня подвели печальные итоги предварительной разведки. Несмотря на все хитрости, бывшие владельцы радиоприемников легко нас раскусили. Все они вели себя примерно одинаково. Каждый клялся и божился, что никакого радиоприемника у него нет, и показывал справку о его изъятии. Мы заметили, что каждый бывший радиослушатель трепетал, как осиновый лист, и смотрел на нас ошалелыми от страха глазами. Может, они приняли нас за немецких шпионов? Ведь за слушание радио фашисты карали смертной казнью.
Но переживания бывших владельцев радиоприемников нас не интересовали. Эти люди для нас теперь не существовали. Пусть любуются своими справками.
Мы были в полном отчаянии. Казалось, у нас не было никакого выхода. Мы собирались у Тишки и с горя начинали ссориться, обвиняя друг друга в бездеятельности и пассивности.
Горе учит людей быть мудрыми. В один из тех памятных вечеров Тишка высказал гениальную догадку. Она окрылила и сплотила нас.
— Нужно пробраться в полицию, — сказал Тишка. — Приемники у них хранятся где-то здесь.
Это в самом деле было просто и гениально. Надежда наполнила наши сердца решительностью и жаждой деятельности. В тот вечер мы не могли усидеть возле Тишкиной печки. Не может быть, чтобы полицейских интересовали радиоприемники. Они хлещут самогонку и шляются по вечеринкам. Все остальное их, кажется, мало волнует.
Была полночь, когда мы направились к зданию полиции. Местечко спало. Трепетные отблески лучины не мелькали уже ни в одном окне. В безоблачном зимнем небе сияли равнодушные звезды. Однотонно и печально гудели провода на телеграфных столбах. Где-то неподалеку выли собаки.
В окнах полицейского участка света не было. Патрули, которые с вечера слонялись по улицам, видимо, угомонились.
Мы два раза тихим, спокойным шагом прошли мимо управы, и никто нас не окликнул. Это придало решимости. По нашим расчетам, радиоприемники хранились в большом амбаре, стоявшем рядом с полицейской конюшней. Полиция стаскивала туда всю реквизированную добычу. Огородами добрались до задней стены амбара и прислушались. Ни один звук не нарушал тишину полицейского двора. И все же перелезать через забор было рискованно. Разве полицейские такие дураки, чтобы не выставить часового на своем собственном дворе? Это надо было проверить.
Мы снова вышли на улицу. Идти всем вместе теперь не годилось. Нужно было кому-нибудь одному проверить бдительность полицейских. Выбор пал на Базыля Маленду. Он всегда предлагал самые смелые планы и отличался горячим характером.