– Найду и убью медленно, – сквозь зубы пообещал Ларна самому себе. – Будь этот колдун хоть трижды братом Шрома… или же моим собственным.
Галера замерла на стоянке, заякоренная точно и крепко. Два выра играючи справились с делом, непосильным, скорее всего, трем десяткам утомленных людей, тем более при нынешнем ветре, при растущем волнении.
Шром взобрался на палубу, в два удара клешней прорубил в верхней части борта щель, готовя основание для временных сходней. Прямиком на камни уложенных: можно пройти, не вымокнув с головой, – люди удивились и обрадовались. Заспешили по доске вниз, несмело цепляясь за клешни и лапы двух выров, работающих перилами.
– Все сильнее подозреваю, что у меня бред, – поморщился Ларна, последним покидая галеру. – Это наиболее понятное объяснение происходящего. Простое, естественное. Мне дали выпить отраву и я брежу, по-прежнему находясь в трюме… Когда очнусь, колодки будут на своем месте, и гиря – тоже.
– Упрямый ты, да, – развеселился Шром. – Идем, рядом гроты. Нижние вам не годны, но есть два верхних. Сухие, да.
Сухие в представлении выра – значит, не затопляемые до самого свода, – это Ларна понял верно. И виду гротов не удивился. Лужи, подобные озерам. Острые камни, сырость и зеленые бороды водорослей по стенам. Зато буря воет далеко и глухо, злясь на утрату добычи. И есть масло, прихваченное с галеры, и есть доски, годные для костра. Рыба тоже имеется, как и малая жаровня, принесенная с галеры.
Люди разбрелись, выискивая относительно сухие места. Только Малек о сырости не думал, увиваясь вокруг выров и наслаждаясь странным обществом. Он, вчерашний сирота, уже умудрился пристроиться в племянники к Шрому и Шрону и гордился многочисленностью новой родни и славными деяниями, только что вызнанными со слов «дядек»…
Ларна укрепил в щели наспех сделанный факел.
При свете изучать внешность старшего брата Шрома оказалось занимательно. Полгода назад он был куда как плох. Валялся на отмели, пойди пойми – живой ли. Растрескавшийся панцирь било о камни, мотало – и выр не мог даже закрепиться, тем облегчив свои мучения. Убивать столь ничтожное существо показалось недостойным. Разве выродер может испортить счет, закрыв первую дюжину – падалью?
– Это мой брат, – Шром гордо встопорщил ворс у рта. – Мой любимый старший брат Шрон, да. Раньше я только с ним мог поговорить вволю, а уж последние года три весь ссохся в молчании. Весь, да.
– Ох-хо, – прогудел Шрон, неторопливо двигаясь к Ларне через глубокую воду одной из луж. – Выродер. Настоящий здоровущий выродер. Спас моего Шрома. Вылечил, вот незадача. Как же, как же, – выр подобрался вплотную и ощупал ладонь Ларны тонкими короткими вспомогательными усами. – Знакомый выродер. Ожидаемый. Не стал убивать меня прошлый раз, не стал… Гордый. Глупый. Самонадеянный. Интересно жить возле людей, всегда они готовы удивить. Не обязательно порадовать, но удивить – да… А, пожалуй, и порадовать. И это тоже.
Выр удобно присел на лапах и вытянул глазные стебли, наблюдая суету Малька. Тот уже собрал возле стены довольно сухие пучки старых водорослей, разжился куском доски и готовил удобное место отдыха для своего капитана. Ларна поблагодарил, похвалил и сел, продолжая изучать выра. Старого: прежде не доводилось видеть столь потертый панцирь с множеством тонких выпуклых линий сращивания трещин, полученных в боях. Гладкость поверхности исчезла под неопрятными игольчатыми наростами, кое-где имелись истончения брони, столь значительные, что серо-розовое тело с темными нитями сосудов просматривалось сквозь них. Оба панцирных боевых уса изломаны. Лапы неравной длины: многие росли повторно, после утраты прежних. Тонкие короткие усы распушились густо, в них прижились водоросли, закрывая головогрудь подобием бороды – зеленоватой, пахнущей морем и совсем чуть-чуть гниением.
– Я больше не служу главному бассейну и не хочу мести, – твердо сказал Ларна. – Не зовите меня выродером, достойный ар.
– Ишь, не зовите, – Шрон насмешливо шевельнул бровными отростками. – Так я и не звал, но ты сам явился. Ох-хо, чего уж. Тоскливо тут одному. Хоть и важное у меня дело, а все равно – тоскливо. За брата неспокойно, я как окреп после бури, собрался плыть домой, дела проверять и Борга брать клешней за голый его нежный хвост. Но прежде завершения моих сборов вы сами явились, так-то. Брат сказал мне про твои мысли. Третья сила, большое зло… Эк оно просто получается! Нет виноватых, вот ведь что ты удумал. Выры не виноваты, люди тоже. Ох-хо, не годится дума о третьей силе, ничуть не годится. Я сто сорок лет живу, колдунов не видал. Нюхом их не чуял, слыхом не слыхивал о таких. Иное ищу. Брат говорил. Беду нашу изучаю, желтую смерть.