- Но не откусила же! - вставил слово я, - Туз не любит чужаков, а ты залезла ко мне в сад.
- Да тут не поймешь, где ваш, а где мой. Забор-то завалился. Были бы хозяйственным давно нормальный поставили и таких недоразумений не происходило.
И тут до меня стало доходить, о чем толкует эта блондинистая лань.
Еще года три назад я положил глаз на соседский заброшенный участок, планировал выкупить его, снести там ветхую лачугу и начать строительство нового большого дома. Мой собственный участок не так уж и велик, разгуляться негде. А соседский был в разы больше. Там можно было бы и гараж на две машины построить и баню, и мастерскую и большой вольер для Туза. Была мечта завести ему подружку. А свой дом оставить матери под дачу, а то она мне уже весь мозг выклевала за то, что Туз вытоптал все ее грядки с огурцами.
Планы планами, а узнать, кто собственник заброшенного дома выяснить так и не удалось. В сельсовете знали только то, что наследники покойной Анны Макаровны Тихомировой живут в городе и носа в нашу деревню не кажут. Налог земельный исправно оплачивает Виктория Тихомирова, а как позвонить ей никто не знает. Я даже письмо писал гражданке Тихомировой по адресу регистрации, но ответа так и не получил. С тех пор мысль о соседнем участке из головы не выходила, но были куда более важные дела, которые нельзя было бросить и разыскивать эту загадочную Викторию.
А тут на тебе подарочек, Бобер Саныч!
Сама Виктория Тихомирова в гости пожаловала, сидит напротив, чаек попивает и смотрит с осуждением во взгляде.
- А ты, Виктория, значит соседка моя новая? - решил для начала уточнить я.
- Во-первых, Дмитрий, вы с вами не так близко знакомы, что вы мне «тыкали», -стрельнула глазами она, - А во-вторых, я старая хозяйка. Мне тетка дом в наследство много лет назад оставила.
Первое замечание неприятно царапнуло, но я проглотил его, потому как интересно было другое.
- И что же? Вы приехали проведать сохранность имущества?
- Вот еще! - фыркнула девушка, - Жить я тут собралась. А на ваш участок зашла - хотела познакомиться по-соседски, а заодно узнать, почему света в доме моем нет.
Я от удивления чуть чаем не поперхнулся.
Окинул неброский, но явно дорогой спортивный костюм девушки, наметанным взглядом, заценил идеально розовый маникюр и поинтересовался:
- А как вы жить тут собрались? Дом в аварийном состоянии. Его снести проще, чем отремонтировать.
- А вы значит строитель? - недоверчиво изогнула темную бровь она.
- Нет, но...
- А, значит, я буду прислушиваться к мнению компетентного специалиста.
Вот ведь деловая! И на все у нее ответ есть.
Но ничего, сейчас помыкается тут недельку с печным отоплением, помоется в тазике пару раз и свалит в город обратно, предварительно решив выгодно избавиться от неликвидного имущества, а именно продать мне. Тут самое главное рыцаря из себя не строить и не облегчать ей бытовое существование.
- Вот и замечательно! Что ж, время позднее, - поднялся я из-за стола, тем самым показывая, что пора гостье отправляться к себе домой, - Я вам сейчас калоши свои дам.
Глава 3 Вика
Идти в калошах сорок седьмого размера было капец как неудобно!
Мало того, что резиновая обувь по мокрой траве - это скользко, так еще - она оказалась такая широкая, что при каждом шаге так и норовила соскочить с ноги.
Вот ведь гамадрил общипанный!
Не мог дать чего пориличнее?
Жмот!
Все Димки такие. Не зря у меня аллергия на мужчин с таким именем.
Первым гадом в моей жизни по имени Дима был отчим. Из -за него козла умерла моя мама. Мужчина очень хотел детей, и мама перенесла несколько операций, чтобы забеременеть. А когда чудо произошло, он сообщил ей что уходит. Старовата моя красавица мама для него оказалась и денег на нее много уходит. Мама тогда долго плакала на кухне, а потом ее увезла скорая, но не довезла, потому что очень долго ехала. Умерла моя мамочка от открывшего кровотечения. Беременность внематочной оказалась.
Дядя Дима и сейчас живет себе где -то припеваючи, женился, детишек настрогал, а мама моя в могиле, потому что этому гаду было лень помочь и отвезти ее в больницу.
Дмитрий номер два появился в детдоме. Я тогда уже не маленькая была. Тринадцать лет осознанный возраст. Кто-то с кем-то уже за ручку ходил, целовался. Девочки хорошели, на них заглядывались мальчишки, а я же росла тощей, высокой уродиной с вечным «взрывом» на голове. Лохматая, нескладная, неуклюжая. И вот на меня такую нашелся один единственный Дима, который вероятно испытывал ко мне нечто больше чем неприязнь, но выразить это мог только через подставы и оскорбления. Последующие пять лет моей жизни стали похожи на ад, а потом я благополучно «выпустилась» из казенного заведения и отправилась на вольные хлеба.