— Черт возьми, миссис Кул, это просто великолепно. Я пришел к вам по счастливому наитию. — Он пересек кабинет и открыл дверь в приемную. — Чувствую, что никогда не смогу расплатиться с вами…
Дверь, ведущая в коридор, отворилась. В офис с величественным видом ворвались две женщины.
Радушный крик Белдерз таил в себе позорную неискреннюю нотку.
— Тереза! — воскликнул он. — И Карлотта! Я рад вам везде, куда бы вы ни заглянули. Я не мог прервать совещание, чтобы поговорить с вами по телефону… Прошу простить меня, — мимоходом сказал он Берте Кул.
— Конечно, — с. убийственной формальностью парировала Берта.
Миссис Голдринг оглядела Берту с ног до головы. Ее глаза на мгновение задержались на ее талии.
— Тереза, вы выглядите просто изумительно, — сказал Белдер. — Вы смотритесь как сестра Карлотты. — И прибавил с поспешностью человека, пытающегося исправить допущенную ошибку: — И сама Карлотта выглядит потрясающе. Лучше, чем мне когда-либо приходилось ее видеть. Я говорю это целую неделю, не правда ли, Карлотта?
У Карлотты было скучающее выражение лица. Миссис Голдринг, хотя и была крайне раздражена, все же одарила Белдера притворной улыбкой:
— Вы так думаете, Эверетт, или так говорите?
— Нет, Тереза, я действительно имел это в виду. Прохожий, встретив вас на улице, мог бы, конечно, принять вас за… У него никогда даже мысли не возникнет, что вы и Карлотта — мать и дочь.
— Вы же знаете, что мы не мать и дочь, — ядовитым тоном вставила Карлотта.
— Вы знаете, что я хотел сказать, — произнес Бел-дер. — Ну, проходите в мой кабинет. Я уже заканчиваю.
— Я надеюсь, что наш визит не выглядит как вторжение, — сказала миссис Голдринг.
— Нет-нет. Ну, проходите же в мой кабинет и устраивайтесь как дома.
Миссис Голдринг не двинулась с места.
— Эверетт, — сказала она, — где Мейбл?
— Не знаю. Вы уверены в том, что ее нет дома?
— Конечно, уверена. Мы только что оттуда.
— Проходите в мой кабинет, садитесь. Я присоединюсь к вам через несколько секунд.
— У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, куда она могла уйти? — спросила миссис Голдринг.
— У нее должна быть встреча. Я проверил машину и оставил ей. Я… Но входите же, прошу вас.
— Эверетт, я должна найти Мейбл. Я приехала сюда из Сан-Франциско специально для того, чтобы с ней повидаться. Она получила от меня сообщение. Она сказала Карлотте, что. я приезжаю.
— Ваше сообщение? — механически повторил Белдер только для того, чтобы выиграть время.
— Я послала ей телеграмму после того, как… Разве она не сказала вам, что я приезжаю?
— Не знаю, нет. Тогда она, наверное, отправилась на вокзал, чтобы вас встретить.
— Поезд опоздал на несколько часов. Карлотта поехала раньше. Мейбл сказала, что встретится с ней на вокзале. Когда вы видели Мейбл?
— Не могу сейчас точно припомнить. У меня голова забита служебными делами. Можёт быть, вы войдете и присядете?
Миссис Годцринг снова обернулась, чтобы оглядеть Берту.
— Ах да, — сказала она, — я помню. Вы подписывали контракт с каким-то ответственным лицом, не правда ли, Эверетт? Мне очень жаль, но я надеюсь, что мы вас не побеспокоили.
— Вовсе нет. Я тотчас же побеседую с вами. Присаживайтесь поудобнее.
— Входи, дорогая, — сказала миссис Голдринг Карлотте и, обращаясь к Берте Кул, ядовито улыбнулась: — Смею надеяться, что мы не причинили вам неудобств и не помешали подписанию торгового соглашения.
— Ничуть. Я никогда не позволяю себе испытывать, неудобства из-за незначительных заминок.
Миссис Голдринг вскинула голову. Она полуобернулась, на мгновение задержала на-Берте жесткий взгляд, затем решительно шагнула в кабинет.
Берта произнесла тихим голосом:
— Вы xorafe, чтобы она узнала что-нибудь о том деле?
Белдер с беспокойством посмотрел на дверь, которую
Карлотта намеренно оставила полуоткрытой.
— Нет-нет, — сказал он шепотом.
— Хорошо. В таком случае вам следовало бы как можно скорее от них отделаться.
— Лучше не говорите мне ничего. Я не могу выйти и поискать Мейбл, пока они здесь.
— А почему ваша жена ничего не сказала о телеграмме, в которой сообщалось, что приезжает ее мать?
— Не знаю, — отозвался Белдер, и его голос показывал, как он расстроен. — Это на нее совсем не похоже.
— Единственная причина, — продолжала Берта, — состоит в том, что ваша жена не хотела, чтобы вы знали о приезде матери. Она предчувствовала какой-то семейный кризис и хотела, чтобы мать была с ней для моральной поддержки. Могу поспорить, что она дала матери телеграмму или позвонила ей и попросила приехать из-за этого письма.