— Кого это черт принес в такую, рань? — проворчала Берта.
Металлическое тиканье будильника напомнило ей-, что сейчас десять минут десятого.
Квартира постепенно нагревалась. Берта отбросила одеяла.
Спокойно игнорируя непрекращаюшийся звонок, Берта надела халат, прошла в ванную и открыла воду. Когда она встала под душ, в дверь повелительно застучали.
Берта фыркнула с досады и вышла. Она вытерла ноги, завернулась в большое банное полотенце, высунула из ванной комнаты голову и что есть мочи крикнула:
— Кто там?
Мужской голос спросил:
— Это. Берта Кул?
— А кто, по-вашему, это может быть? — рассвирепела Берта.
— Это сержант Селлерс, дайте мне войти.
Несколько секунд Берта сердито смотрела на входную дверь, а потом проговорила: *
— Я принимаю душ. Мы с вами увидимся в офисе в… — она поспешно взглянула на часы, — в пятнадцать минут одиннадцатого.
— Мне очень жаль, — сказал сержант Селлерс, — но мы с вами увидимся сейчас.
— Постойте там, пока я что-нибудь надену, — огрызнулась Берта.
Она вернулась к себе в комнату, растираясь докрасна грубым полотенцем.
Сержант Селлерс продолжал стучать в дверь.
Берта долго держала его за дверью, потом запахнула халат, подошла к двери и открыла ее.
— Только потому, что вы — представитель закона, — возмущенно начала она, — вы думаете, что можете врываться ко всем подряд в любое время. Что же, валяйте, будите людей посреди ночи!
— Сейчас пятнадцать минут десятого, — уточнил сержант Селлерс, показывая Берте тридцать два зуба и беспечно входя в дом.
Она с силой захлопнула дверь и недружелюбно взглянула на него.
Вам бы следовало оставить ваш значок дома, — сказала она. — Кто-нибудь может сказать, что вы — полицейский, который входит в дом к женщине, когда она одевается, не снимает с головы шляпу, курит мокрую сигару и распространяет в доме вонь, прежде чем хозяйка успела позавтракать.
Селлерс снова улыбнулся:
— Вы могли бы вывести меня из себя, Берта, если бы мне не было известно, что под вашей суровой оболочкой скрывается золотое сердце. Когда я думаю о том, что вы сделали тогда со слепым, у меня появляется такое чувство, что я должен угощать вас рюмочкой всякий раз, как вас вижу.
— О черт! — фыркнула Берта. — Что за ерунда. Я даже не могу побыть в такой же толстой шкуре, как у вас. Садитесь и читайте газету. Но только, ради Бога, выкиньте в окно эту вонючую дрянь. Я почищу зубы и…
Сержант Селлерс поднес спичку к сырой сигаре, поднял голову и сказал:
— Я уже читал газету. Расскажите мне лучше, что вы знаете о миссис Эверетт Белдер?
— Да вам-то что за дело? — спросила она, и у нее зародились смутные подозрения.
— Похоже, она неаккуратная хозяйка, — сказал Селлерс.
— О чем вы говорите?
— О теле в погребе миссис Эверетт Белдер.
Берта стала осторожной, как старая опытная форель в глубоком горном озере при виде отблесков пламени над поверхностью воды.
— Кого она убила, своего мужа?
— Я не говорил, что она кого-то убила. Я сказал, что она оставила в погребе тело.
— А-а, — протянула Берта. — А я думала, что она убила кого-то.
— Нет, я этого не говорил… пока.
— В таком случае, меня это дело не касается.
— Думаю, вам бы хотелось оказать полиции посильную помощь.
— А почему я должна это делать?
— Потому что вам не хотелось бы бросать это дело.
— Послушайте, — сказала Берта, подозрительно глядя в лицо Селлерсу, — я помогу полиции расследовать дело об убийстве, но зачем нужно было так долго рассказывать мне, что эта женщина плохая да неаккуратная хозяйка. Сколько там тел?
— Одно.
— Вам бы не'следовало обвинять ее в неаккуратности на основании лишь одного тела. Я читала о случаях, когда у людей их было не меньше дюжины. И потом, если оно не находилось там слишком долго, то может означать, что она только…
Селлерс тихо засмеялся:
— Вам не удастся обмануть меня.
— Чей там труп?
— Салли Брентнер. Молодая женщина лет двадцати шести.
— Она умерла своей смертью?
— Мы еще не знаем. Это мог быть и несчастный случай.
— А мог?..
— А мог и не быть.
— Кто эта Салли Брентнер?
— Служила в доме горничной.
— Как долго тело лежало в погребе?