— День или около того.
Берта спросила как бы случайно:
— Что же миссис Белдер обо всем этом говорит?
— Ничего.
— Она не будет отвечать на вопросы?
— Миссис Белдер не может отвечать на вопросы потому, что ее нет. Очевидно, она покинула дом. И здесь появляетесь вы.
— Что вы имеете в виду?
— Как я понял, именно вы видели ее в последний раз.
— Кто вам это сказал?
— Маленькая птичка.
Телефон зазвонил снова. Берта была рада этой паузе в разговоре.
— Одну минутку, — сказала она сержанту и затем, взяв трубку, произнесла: — Алло?
По голосу Эверетта Белдера было ясно, что он подвергся сильнейшему эмоциональному стрессу:
— Слава Богу, что я нашел вас! Куда я только вам не звонил! Я звонил вам еще раньше домой, но вы не ответили. Мне дала телефон ваша секретарша…
— Прекрасно, — прервала его Берта, — выкладывайте все, что у вас есть.
— Случилось нечто ужасное.
— Я знаю.
— Нет-нет. Это вдобавок ко всем моим несчастьям. В погребе нашли тело Салли. Она была…
— Знаю. Полиция здесь.
В голосе Белдера послышался испуг:
— Я хотел предупредить вас до того, как они придут. Что вы им сказали?
— Ничего.
— Можете вы от них избавиться?
— Не думаю. Если и смогу, то ненадолго. Ваша жена дома?
— Нет. Ее не было всю ночь. Теща неистовствует, она и обнаружила тело. Она поклялась, что обыщет все комнаты в доме, сказав, что начнет с погреба. Я слышал, как она спустилась по ступенькам вниз, вскрикнула и потеряла сознание. Я бросился за ней, а там распростертая на полу лежала Салли…
Сержант Селлерс добродушно прервал разговор:
— Я даю вам кусок веревки, Берта. Не пытайтесь завязать причудливый узел, а то запутаетесь, и вас вздернет.
— Кто у вас говорит, — спросил Белдер, — представитель закона?
— Да, — с чувством произнесла Берта и замолчала.
— Я сказал офицерам, что кто-то написал моей жене грязное письмо. Но показать его не могу, потому что оно у вас. Я не стал им объяснять^ почему я вас нанял, а только обрисовал им картину.
— Понятно.
— Я думаю, что нужно показать офицерам первое письмо. Это может быть связано со смертью Салли и повлияет на ход дела. Но не нужно, чтобы полиция знала про второе письмо. Оно не должно повлиять на ход событий.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы в это дело была втянута Долли Корниш и о ней пошла дурная слава. Из-за этого письма все выглядит весьма скверно.
— Почему?
— Неужели вы не можете понять? На подобные вещи существует много точек зрения. Полиция может повернуть все самым неблагоприятным образом для миссис Корниш. Мы должны тшитить Долли.
— Почему?
— Черт возьми, можете вы сказать что-нибудь, кроме этого «почему».'
— Только не сейчас.
Белдер, видимо, решил, что разговор окончен.
Берта, ожидая, что Фрэнк Селлерс прервет беседу, спросила:
— Что с Салли? Как она умерла? Это был несчастный случай, или она была убита?
— Это мог быть и несчастный случай.
— Выстрел, — сказала Берта, на всякий случай контролируя себя, если вдруг вмешается Селлерс.
— Очевидно, Салли чистила картошку. Она спустилась в погреб, чтобы взять луковиц. Она несла сковороду с несколькими картофелинами. Еще в правой руке у нее был нож, большой разделочный нож. Видимо, она споткнулась и упала с верхних ступенек лестницы и, когда падала, нечаянно заколола себя ножом.
Берта начала увлекаться, телефонным разговором.
— Было ли что-нибудь особенное?
— Да, цвет тела.
— Что с ним такое?
— Полиция говорит, что похоже на отравление окисью углерода.
— Говорите.
— Они считают, что нож мог быть вонзен в тело уже после того, как она умерла.
— Понятно.
— Я бы хотел, чтобы вы попытались все это выяснить.
— Каким образом?
— Я хочу, чтобы вы рассказали полиции про это злосчастное письмо и почему моя жена исчезла. Сказали бы им, что это произошло потому, что она решила меня оставить, а не потому, что скрывалась из-за совершенного ею убийства.
— Понятно.
— Есть еще причина, из-за которой я так беспокоюсь о втором письме. Долли — яркая молодая женщина. Если она окажется втянутой в это дело, газетчики тут же примутся это обыгрывать. Ну, вы знаете, какого рода фотографии интересуют газетчиков.
— Ноги? — спросила Берта.
— Да. Я не хочу, чтобы за Долли закрепилась дурная слава.