— Хорошо, но, когда я разговариваю с вами, разве я не должна сказать правду?
— Когда вы разговариваете со мной, с друзьями, даже когда вы думаете, вы должны упоминать об этой молодой женщине только в тех словах и выражениях, которые вы могли бы повторить в любом месте. Разве вы не понимаете, миссис Кул, что ваши мысли, как и ваша беседа, являются отражением ваших привычек? Если вы употребляете резкие выражения в ваших мыслях или в разговоре, эти слова бессознательно выскочат в самое неподходящее время. Теперь повторите за мной: «Эта молодая женщина — очень достойная молодая женщина».
С очевидной неохотой Берта проговорила:
— Будь она проклята, достойная молодая женщина.
— И‘ следите за тем, чтобы вы не говорили о ней по-другому, — предупредил Друмсон.
— Я постараюсь, если это сбережет мне деньги.
— Какие свидетели присутствовали при этом?
— Эверетт Белдер и…
— Сейчас, одну минутку. Мистер Белдер — это ваш наниматель? -
— Мой клиент.
— Прошу прошения, ваш клиент. А кто еще?
— Сержант Селлерс, из главного управления.
Друмсон просиял.
— Думаю, это неплохо, миссис Кул. Там больше никого не было, кроме истицы?
— Еще Карлотта Голдринг — свояченица Белдера.
— А она тоЖе ваша клиентка?
— Нет.
— Что она там делала?
— Открыв дверь, вошла.
— И вы выдвинули ваше обвинение в присутствии Карлотты Голдринг?
— Я не помню, как много я успела наговорить до ее прихода, и что сказала, когда она вошла.
— Но, миссис Кул, почему вы не подождали, пока эта молодая женщина не покинет кабинет? Если вы с ней фактически не знакомы, благоразумнее было воздержаться от обвинений, пока она там находилась. Мы, вероятно, не можем претендовать на привилегированное отношение, поскольку здесь выступает и Карлотта Голдринг.
Берта произнесла сердито:
— Я скажу вам, почему я этого не сделала: я хотела продолжить начатое дело. Все эти неприятности случаются с вами, адвокатами. Вы думаете только о тяжбах. Если же кто-то пытается вести дело так, чтобы оставаться верным букве закона, то у него никогда ничего не выходит.
Друмсон осуждающе покачал головой.
— Мне жаль, миссис Кул, но вы были неосторожны. Это будет сложный процесс для защиты. Мне понадобится пятьсот долларов для договора с: адвокатом, а потом мы посмотрим, что можно будет сделать. Этот адвокат проведет дело через судебную процедуру и дальше, вплоть до судебного разбирательства. К тому времени вы внесете дополнительную плату в случае, если мы не сможем закрыть дело до того, как…
— Пятьсот долларов! — чуть не крикнула Берта.
— Совершенно верно, миссис Кул.
— О чем, черт возьми, вы говорите? Я бы не дала за это дело и пятидесяти.
— Боюсь, вы не поняли, миссис Кул. — Друмсон постучал прямым указательным пальцем по бумагам, лежащим у него на столе. — У вас потенциальная обязанность выплатить сто тысяч долларов по иску, который выставлен против вас в суде. Возможно, нам удастся уладить это дело. Я не могу обещать ничего определенного, но…
Берта поднялась, подошла к столу и вытащила бумаги из-под ладони адвоката.
— Вы сошли с ума. Я не собираюсь платить пятьсот долларов.
— Но если вы ничего не предпримете в течение десяти дней с того момента, как эти бумаги были вам переданы, то вы…
— Как вы отнесетесь к отрицанию того, что вы кому-либо должны? — спросила Берта.
— Вы имеете в виду то, что на языке юристов называется отказ от обвинений, предъявленных в иске?
— Сколько стоит такой ответ?
— Нужно только составить его?
— Да.
— Я бы не советовал вам поступать так, миссис Кул.
— Почему?
— В этом иске есть некоторые места, которые показались мне двусмысленными. Очевидно, что документ составлен наспех. Думаю, здесь можно выдвинуть специальное и общее требование.
— Что вы называете «требованием»?
— Документ, представленный в суд, о приостановке дела ввиду некачественного составления иска.
— И что происходит после того, как вы его представляете?