Партнером его был клерк, служивший в одной с ним конторе, высокий юноша-англичанин, с русыми волосами; звали его Мак-Ивой. Сначала он был довольно хороший мальчик, но в руках Джелланда он оказался мягче воска и скоро превратился в бледную копию самого Джелланда. Они всюду были неразлучны, но путь всегда указывал Джелланд, а Мак-Ивой лишь следовал за ним. Я и еще кое-кто из моих друзей старались образумить юношу и доказать ему, что этот путь не доведет его до добра. Он легко поддавался нашим увещеваниям и, казалось, готов был исправиться, но стоило поблизости появиться Джелланду, как Мак-Ивой снова оказывался в его власти. Может быть, тут действовал животный магнетизм или иная подобная сила, но как бы то ни было, а маленький Джелланд мог делать с большим Мак-Ивоем что ему угодно. Даже после того, как они проиграли все деньги, они продолжали каждый вечер занимать места за игорным столом и жадными взорами следили, как выигравший загребал кучки золота.
И вот однажды вечером они не смогли удерживаться от игры. Джелланду стало невыносимо видеть, как другие выигрывают по шестнадцати раз кряду, а он не может ничего поставить. Он пошептался с Мак-Ивоем и потом сказал что-то банкомету.
—Конечно, мистер Джелланд, — отвечал тот, — ваш чек все равно что деньги.
Джелланд написал чек и поставил его на черное. Вышел червонный король, и банкомет придвинул к себе чек. Джелланд стал красен от гнева, а Мак-Ивой побледнел. Другой, более крупный чек был написан и брошен на стол. Вышла девятка бубен. Мак-Ивой в отчаянии закрыл лицо руками.
—Клянусь Богом, я не хочу быть битым! — проворчал Джелланд и бросил на стол чек, еще крупнее двух первых. Вышла двойка червей. Через несколько секунд оба друга шли по улице, и прохладный, ночной ветер освежал их разгоряченные лица.
— Ты, конечно, догадываешься, что нам следует теперь сделать, — начал Джелланд, закуривая сигару, — мы переведем на свой текущий счет часть денежных сумм, имеющихся в конторе. Опасаться нам нечего, старый Мур не будет проверять книги до Пасхи. Если мы выиграем, то легко возместим взятую сумму до проверки конторских книг.
— А если не выиграем? — с трепетом спросил Мак-Ивой.
— Ну, полно, дружище, не надо быть таким малодушным. Если будем крепко держаться друг за друга, мы добьемся успеха. Завтра вечером ты будешь подписывать чеки, и посмотрим, не окажешься ли ты удачливее меня.
Но Мак-Ивой удачливее не оказался, и когда на следующий вечер друзья встали из-за карточного стола, ими было проиграно более 5000 фунтов из денег хозяина. Но Джелланд по-прежнему не терял надежды и присутствия духа.
—До ревизии у нас остается еще целых девять недель, — сказал он. — Мы успеем отыграться.
В тот вечер Мак-Ивой вернулся к себе на квартиру, терзаемый стыдом и раскаянием. В присутствии Джелланда он чувствовал себя смелее. Но, оставшись один, он вдруг осознал весь ужас своего положения, ему вспомнилась старая мать, жившая в Англии и так гордившаяся, что мальчик ее получил хорошее место, — и безумное отчаяние овладело им. Он метался на постели, мучимый бессонницей и раскаянием. И вдруг к нему пришел Джелланд. В руке у него был клочок бумаги.
—Извини, что беспокою тебя, Уилли. Здесь никого нет? — спросил он.
Мак-Ивой только покачал головой: у него не было сил говорить.
Вот что, Уилли. Наша игра кончена. Этот клочок бумаги дожидался меня дома. Мур пишет, что для проверки конторских книг приедет в понедельник утром.
—В понедельник! — пролепетал Мак-Ивой. — А сегодня пятница!
—Нет, суббота, дружок, и три часа ночи. У нас немного осталось времени.
—Мы погибли! — вскричал Мак-Ивой.
—Конечно, погибли, если ты будешь так громко орать, — сказал Джелланд сухо. — А теперь, Уилли, действуй согласно моим указаниям.
—Я сделаю все, что ты скажешь, — все...
—Ну, вот и отлично. Мы должны и бороться, и погибнуть вместе. Я, со своей стороны, заявляю, что ни в коем случае не сяду на скамью подсудимых. Понимаешь? А ты?
—Что ты хочешь этим сказать? — спросил Мак-Ивой, отступая в страхе.
—Что обоим нам суждено умереть и что для этого довольно нажать курок. Я клянусь, что не дамся им в руки живым. Клянешься ли и ты также? Если нет, я предоставляю тебя твоей участи.
—Хорошо. Я сделаю все, что ты найдешь лучшим. Клянусь!
—Смотри же, ты должен сдержать свою клятву. Теперь в нашем распоряжении только два дня, чтобы найти какой-нибудь выход. Ялбот «Матильда» продается вполне оснащенный и готовый к отплытию. Мы купим судно и все, что необходимо для путешествия, но сначала возьмем из конторы все оставшиеся деньги. Там есть еще 5000 фунтов в несгораемом шкафу. Вечером, когда стемнеет, мы перенесем их на «Матильду» и отправимся в Калифорнию. Колебаться нечего, дружище, потому что иного выхода нам не осталось. Мы должны или решиться на это, или погибнуть.