…Он несмело отворил дверь и вошел в темный холл. Никто не встретил его. Музыки тоже не было слышно. Осмелев, он прошел дальше, в зал. Там никого не было, если не считать уборщицы, пылесосившей ковролин.
– Ми отъкриваемся в девьять, – сообщила она.
– А тут прямо ночной клуб, да? – Олег осмелел настолько, что решил выведать у этой таджички хоть что-то, чтобы не опозориться, когда клуб заполнят посетители.
– Да-а, да… – ответила она, продолжая пылесосить.
– А стриптиз тут есть? – выдохнул Олег неожиданно для самого себя.
– Ситириптис не-е-ет, это тут караоке-клуб! – Уборщица выключила пылесос и собралась уходить.
– Наркоманов небось много тут? – неуверенно продолжил расспросы Олег, доставая сигарету.
– Наркоман не-е-ет… тута нельзя курить! – испуганно воскликнула уборщица, едва не выронив пылесос. – Садьитесь тут!
Но Олег не последовал ее совету; вместо этого он вышел из клуба, возвратился к метро, где купил шаурму и пиво: ему нужно было успокоиться и наметить план дальнейших действий. Быть может, это какой-то неправильный ночной клуб и там нет певиц?
Но возвращаться домой несолоно хлебавши не хотелось.
Он взял еще чебурек и пиво. Медленно прикончил их и, глубоко вздохнув, направился в сторону клуба.
…В полутемном зале уже играла громкая музыка. Сигаретного дыма не было; не было и пьяных: все чинно сидели за столиками. На сцене, освещенной разноцветными прожекторами, в клубах полупрозрачного дыма Олег увидел певицу. Ее лицо показалось ему смуглым, а волосы были темны. Ее прекрасный наряд подчеркивал точеную фигурку. Она дарила свою любовь посетителям клуба на английском языке.
Олег быстро подошел ближе, и его жадный взгляд поглотил ее всю.
Но он не взволновался; наоборот – ощутил некую усталость: он уже хорошо знал, что будет потом.
…Она войдет в гримерную и начнет переодеваться. А ему нужно быстро собрать разбросанные вещи, включая распотрошенный макияжный набор, да не пускать персонал клуба, жаждущий автографов и совместных фото. Схватить чемоданы и, не забыв про цветы, идти к машине, моля бога, чтобы около нее не оказалось толпы фанатов…
Это было просто и привычно; единственное, что сейчас заботило его, – реллинги под потолком, на которых висели прожекторы. Они резко вращались в разные стороны, из-за чего вся конструкция вибрировала и покачивалась.
Олег опытным взглядом мастерового человека пытался оценить, насколько надежно она закреплена и сможет ли он успеть закрыть своим телом певицу, если всё это, не дай бог, рухнет прямо на нее…
Певица закончила выступать и отдала микрофон какому-то парню, вышедшему на сцену. Заиграло вступление.
Олег не понял. Почему певица спела только одну песню? Или это была последняя песня? Но ведь между его визитами прошло всего полчаса! Он подошел ближе к большому пульту управления, за которым находился человек, двигающий на нем ползунки. Олег перегнулся через пульт и заорал ему прямо в лицо:
– Слышь, парень!!! А кто это сейчас был?! Она чего – одну песню спела, что ли?!
– Понятия не имею, это посетитель… Все поют по одной песне! У вас какой номер? – Звукорежиссер ответил не очень громко, однако Олег его хорошо расслышал. Но ничего не понял.
– Если ваша очередь не сейчас, присядьте, пожалуйста, за столик. – Перед Олегом возник молодой человек.
– Ты кто? – бесцеремонно поинтересовался Олег.
– Я менеджер клуба. Тут… нельзя находиться.
В Олеге вскипело рабоче-крестьянское возмущение, вскормленное литром пива: какой-то сопляк собирается указывать ему, где стоять!
– А я – я женат на певице! Не нашей, она по-английски поет, понял, молокосос?
Для полноты картины Олегу нужно было натянуть кепку на нос этому наглецу, но увы: у менеджера головного убора не было.
Олег по привычке сплюнул и пошел в сторону выхода.
Волшебная сила искусства
Рассказ
Нине К. было немного за тридцать. Сразу после окончания библиотечного факультета она пошла работать по специальности. Это было осознанным решением: Нина не только обожала читать, но и любила книги как вещи. Впрочем, книги она не только читала, но и писала сама! А еще – Нина увлеченно рисовала; целая комната была отдана под мастерскую. Нина могла себе это позволить: после смерти матери она осталась одна в двухкомнатной квартире.