— Внимание! — прошептал Ленька.
Несколько секунд Лютик окаменело стояла на месте, а потом бросилась к плакату. Раздался оглушительный свист. Лютик даже подпрыгнула от неожиданности, а голуби и воробьи, находившиеся поблизости, взмыли вверх. Свист прекратился, но его тут же сменил ликующий крик:
— Стыд и позор! Стыд и позор! Стыд и позор!
Лютик юркнула в подъезд.
Во дворе опять появился управдом Горохов. Он нес в руках баночку и кисть.
Остановившись возле плаката, Антон Антонович макнул кисточку в баночку и стал что-то исправлять в тексте.
— Чевой-то он? — заикаясь от любопытства, спросил Витя Жихарев.
— Сейчас проверим, — озадаченно произнес Ленька. — Сейчас проверим. Плотвичка, дуй, посмотри.
Плотвичка бежал по двору, согнувшись, перебежками, будто под огнем противника. Обследовав плакат, он возвратился к товарищам.
— Что? — властно спросил рыжий капитан. И все уставились на Диму.
— Ошибку исправил, — ответил Плотвичка.
— Какую еще там ошибку? — поморщился Ленька.
— Надо писать «спЕкулянтка», а не «спИкулянтка».
— Подумаешь!
— А кто писал это слово? — прикинулся незнайкой Тоник.
— Ну, я! — сознался Ленька Рыжий и с прищурочкой поглядел на Тоника. — Ну, я написал, — повторил Ленька, у которого было повышенное чувство собственного достоинства. — Чего ты, Воробей, хочешь этим сказать?
— Ничего. — Тоник заерзал под немигающим Ленькиным взглядом. — Просто надо знать, как пишется это слово.
— А зачем мне его знать? А? Я не хочу знать этого слова. Оно отмирающее. Ясно?!
ЛЕТАЮЩИЙ КОТ
Пришел ласковый вечер. Двор обильно полили из шлангов. Запахло мокрым асфальтом, зеленью. Темнота разбудила ночные цветы.
Дом смотрел во двор множеством окон. Но вот одно из них погасло, потом еще, еще… Только два окна на пятом этаже дольше всех упрямились, но и они, наконец, сдались и потухли.
Весь вечер Лютика мучило какое-то странное предчувствие. Обычно она быстро засыпала, но сегодня долго ворочалась, вздыхала и даже пила успокоительные капли.
В полночь Лютик услышала за окном странные звуки. Она вскочила с постели, подбежала к окошку и застыла на месте. Перед окном летал орущий кот.
— Ааааааа! — закричала, обезумев от страха, Лютик и попятилась в глубину комнаты.
Кот на секунду, затих, а потом заорал с новой силой:
— Мияяяяяяя-вууу!
Наткнувшись на шкаф, Лютик больно ударилась. Боль немного отрезвила ее, и она бросилась к телефону вызывать милицию.
В это время кот залетел в окошко, и Лютик вновь душераздирающе закричала:
— Аааа!
В квартирах стал зажигаться свет. Полусонные люди высовывали головы из окон, желая узнать, что за крики раздаются. Дом ожил.
Лютик доползла до телефона и позвонила.
— Дежурный лейтенант Киреев слушает, — ответили ей в трубке.
— Мимими…
— Да, да, милиция. В чем дело?
— Ле-ле-ле-тающий кот за окном.
— Вы что, гражданка?
— Пппп-п-равда летает и… и кричит… Сппппасите!
— Ложитесь спать, гражданка, а то еще летающая тарелка привидится.
Но милиционерам все-таки пришлось выехать на вызов Лютика, потому что летающий кот напугал еще нескольких человек и телефон звонил беспрерывно.
Наряд возглавил сержант Дроздов.
Как только милицейская машина въехала во двор, кот, парящий под окном Лютика, вдруг завопил истошным голосом и взмыл вверх.
— Гляди-ка, правда, летает! — поразился сержант Дроздов и приказал: — Прожектор!
И тут же яркий упругий луч, скользнув по стене, поймал кота, висящего на веревке. Луч побежал вверх и обнаружил на краю крыши, у невысокого барьерчика, человека. Подняв кота на крышу, этот человек освободил его от веревки и отпустил на волю, а сам на четвереньках заторопился к чердачному окошку, но оно было заперто.
Во дворе к этому времени собралось уже немало жильцов. Один из них ехидно и громко заметил:
— Теперь попался, голубчик.
— Гражданин, спускайтесь, — приказал старший милицейского наряда сержант Дроздов. — Спускайтесь… Не валяйте дурака.
— Мяяяу, — жалобно отозвался с крыши кот.
Все засмеялись.
А человеку на крыше было не до смеху. Он все еще искал путь к спасению: метнулся туда, сюда, подбежал к вентиляционной трубе, заглянул в нее.
— Бесполезно, — сочувственно произнес Дроздов и еще раз пригласил: — Спускайтесь, гражданин, спускайтесь.
Ленька Рыжий (это был именно он) махнул сокрушенно рукой и пошел к пожарной лестнице. Прожектор услужливо освещал ему путь. Как только Ленька ступил ногой на асфальт, сержант Дроздов взял под козырек и привычно сказал: